Даты проведения: 20 июня – 13 июля

Александр Николаевич Семенцов (1941-2005), член Союза художников Грузии и Абхазии, Союза художников СССР - мастер пейзажа и натюрморта, в которых сочетаются русский импрессионизм в духе Константина Коровина с немецким экспрессионизмом в стиле Эмиля Нольде. Ему посчастливилось брать уроки в Тбилисской Академии художеств у блистательного графика, одного из ярких представителей Серебряного века, Василия Шухаева и познакомиться там же с одной из «амазонок авангарда» Варварой Бубновой. Кавказские, а затем ленинградские пейзажи демонстрировали отменную маэстрию (принимая во внимание, что художник был автодидактом, закончив физико-математический факультет университета и двадцать лет проработав научным сотрудником в СФТИ), знание истории искусства и приверженность к «тихому» модернизму. Резкий поворот случился в 1992 году, с началом военных действий в Абхазии. Семенцов к этому времени переехал из Сухуми в Ленинград, но, узнав о трагических событиях, сразу отправляется за дочкой в горящий город. Страшные впечатления от вынужденного визита на свою вторую родину (на свет он появился в Крыму) заставляют приняться за графическую серию «Лезвие», а потом за цикл картин и рисунков «Апокалипсис». И тут эстетика – да и тематика – радикально меняются.

Война и смерть в биографии Семенцова присутствовали постоянно. Он родился в Керчи буквально за месяц до начала Великой Отечественной и младенцем пережил эвакуацию в Тбилиси. С 70-х годов, увлекаясь альпинизмом, был горноспасателем, сохранив многие человеческие жизни. «Представь, что должен чувствовать человек, который два года участвовал в горноспасательных операциях? Тогда, чтобы спасти альпиниста с приступом аппендицита, вертолеты летали, ребята приезжали помогать из Ленинграда, из Москвы. Такие колоссальные затраты из-за одного человека! А за время конфликта на перевале остались сотни, тысячи людей...» - рассказывал художник в одном из интервью. Трагический житейский опыт и предчувствие возможного конца отразились в поздних работах Семенцова, которые и представлены на нынешней выставке «Метаморфозы Апокалипсиса», самой полной демонстрации «военных» серий мастера.

Слово «военные» взято в кавычки, поскольку к батальному жанру в буквальном смысле эти аллегории не имеют отношения, несмотря на красноречивые названия «Бойня», «Вторжение», «Беженцы», «Бункер» и даже появляющиеся иногда конкретные географические отсылки. Семенцов рассказывает об актуальных исторических событиях на языке евангельской притчи. Потому не случайно тема распятия присутствует во множестве работ. Крест как знак страдания и обещание Воскресения, преодоления сил зла постоянно возникает в апокалиптических видениях Семенцова. Тут есть и невинные жертвы и монстры-палачи. Символизм переходит в карикатурность, а гротеск – в иконописный экстаз. И ведут художника по дорогам войны уже не мастера начала прошлого века, а два великих испанца - Гойя с его «Капричос» и «Ужасами войны» и Пикассо с его «Герникой» и тавромахиями. Отсюда жертвы инквизиции в островерхих колпаках, бычьи морды и туши. А деформированные людские тела напоминают полную отчаяния и ощущения бренности бытия живопись британца Фрэнсиса Бэкона.

Очертания фигур теряются в тумане разливающейся краски. Но это не прежнее сфумато кавказских пейзажей и ленинградских перспектив, а душное марево пожаров, копоть тлеющей плоти, дым «заката Европы». В марте 2005 года Александр Семенцов написал последний свой холст «Истерзанная Россия», где вступил в незримый диалог с ещё одним русским визионером-трагиком Павлом Филоновым. И здесь господствуют интонации, темы и символы, близкие предчувствиям и прозрениям великого русского авангардиста.

Но название выставки – «Метаморфозы Апокалипсиса» - знаменует надежду на очищение и спасение. И произведения Семенцова по-прежнему актуальны…