24 мая 2011 года в 16.00 Саратовский государственный художественный музей имени А.Н. Радищева открывает выставку сценографии Сергея Викторовича Болдырева, главного художника Саратовского театра оперы и балета, член Союза художников России, Заслуженного художника РФ. На выставке, приуроченной к XXIV Собиновскому фестивалю, представлены эскизы декораций, занавесей, фрагменты декораций: всего 36 произведений искусства.
Выставка работает с 24 мая до 5 июня 2011 года по адресу ул. Первомайская, 75.
Фрагмент выставки
Сергей Болдырев: Мастер "одежды сцены"
"…Родился он в 1951 году в Саратове. В 1974-м году окончил живописное отделение местного художественного училища. Работал в Московском театре драмы и комедии на Таганке (1975-1977), в Саратовском драматическом театре (1978-1983), главным художником Саратовского театра оперетты (1983-2003), а с 2003 года по настоящее время он главный художник Саратовского театра оперы и балета. Член Союза художников России с 2001 года, Заслуженный художник РФ с 2006 года.
Послужной список Сергея Болдырева с непреложностью свидетельствует о его преданности сцене. Он прошёл большой и богатый свершениями путь театрального художника, и его творчество давно уже заслуживает профессионального анализа и осмысления. Это искушённый мастер драматических, оперных и балетных постановок, стремящийся убедительно обозначить место действия, продуманно организовать игровую среду – создать целостный пространственный образ спектакля, определить своим оформлением общую стилистику и эмоциональный тонус постановки, дать нужный настрой для верного восприятия слаженного музыкально-сценического ансамбля. И при этом не заслонять сюжетный мотив театрального действия и его исполнителей. "Ансамбль – не унификация. Ансамбль – добровольное творческое объединение крайностей. Единомышленники не те, кто думает одинаково, а те, кто думает об одном, кто имеет общую цель" (С. Юрский). Обособление каждого из соавторов постановки опасно: ассоциативность сценической среды должна проявляться именно в контексте всего спектакля. Театр, а особенно театр музыкальный всегда слияние видимого со слышимым. Известно, что визуальное впечатление воспринимается зрителем раньше слухового. А потому художник должен "слышать глазами".
Именно он обязан в сценографическом решении найти убедительные цветовые и пластические эквиваленты эмоциям, рождаемым словами, музыкой, хореографией. А это требует и «дерзновенного воображения» (Ш. Бодлер), и своеобразной, чисто театральной эмоциональности. Его основная забота и о ритмической организации целого Такое понимание делает сценографа сорежиссёром, постановщиком спектакля. Николай Акимов не случайно утверждал, что театральный художник "обязан в какой-то мере – большей или меньшей – быть режиссёром".
В эскизах декораций или макетах Болдырева намечается не только внешний облик, но и сквозная цветовая и пластическая партитура готовящейся постановки. Задача сценографа музыкального театра, как её понимает сам художник, – передать ощущение не только сюжета действия, но и самой музыкальной ткани, создать визуальный образ, стилистически сродный звучащей мелодии, чтобы зрительные впечатления были не только созвучны слуховым, но и обогащали и усиливали их воздействие. Но эта ориентация на создание целостного восприятия спектакля не лишает его сценографию и самостоятельной художественной ценности.
Точно так же как его сценографические решения различающихся по своим образным задачам спектаклей различных жанров, принадлежащих композиторам разных стран и эпох, не лишает их своеобразия авторской трактовки. Ибо характер сценического мышления Болдырева, печать его личности всегда ощутимы. Любые сюжетные мотивы увидены не просто глазами современного художника, а конкретного мастера, сценографические решения которого отличает романтический лиризм, тяга к подспудной символике, к повышенной мере условности, стремление к образному обобщению, эмоциональный напор.
"Чтобы стать режиссёром, надо перестать быть иллюстратором» (В.Мейерхольд). Сергей Болдырев в своём оформлении обычно избегает протокольно-дотошного воссоздания обстановки с гипертрофированной натуральностью в изображении деталей. "Не бархат мне, а синь его нужна, не золото, а блеск его тревожный", - прокламирует в поэме Д. Кедрина гениальный живописец Рембрандт. И сценографу полнозвучная красочность нужна не для выявления предметной основы изображаемых вещей – она обуславливает продуманную направленность его образных ассоциаций.
Раскованность воображения и безошибочный "театральный инстинкт" помогают Сергею Болдыреву в убедительной сценографической интерпретации таких непохожих по своей образной природе спектаклей, как балеты "Конёк-Горбунок" Р. Щедрина, "Большой вальс" И. Штрауса, "Жизнь и любовь Хоакина Мурьеты" А. Рыбникова, "Вий" Г. Гладкова, "Белоснежка и семь гномов" К. Хачатуряна, "Снежная королева" Ж. Колодуб, оперы "Тайный брак" Д. Чимарозы, "Бал-маскарад" Дж. Верди, оперетта "Принцесса цирка" И. Кальмана, мюзикл "Стойкий оловянный солдатик" С. Баневича и множества других.
И в каждом из них, наряду с выражением основной постановочной идеи и стилистики конкретного музыкального произведения, угадывается своеобразие творческого почерка Болдырева. Сценографический ход диктуется характером конкретной постановки, но печать его личной стилистики тоже вполне ощутима. Есть книга с названием "Глаз слушает", и мне представляется, что у этого мастера именно такой "слушающий" глаз.
Он показывает более тридцати эскизов и макетов декораций, представляющих материальную среду различных спектаклей, своего рода "одежду сцены". Иногда с обилием "говорящих" аксессуаров, но с явным стремлением не к буквальной, а к образной подлинности, обуславливающей заданную направленность зрительских ассоциаций. В каждом из макетов обычно дано сценическое оформление конкретного эпизода постановки. Он всегда уходит от излишнего декорационного правдоподобия, стремясь сразу ввести в эмоциональную атмосферу той или иной сцены. Проникновение в самый дух музыки помогает ему, избегая бытовой достоверности, выйти к символическому звучанию.
"Современный театр не склонен сооружать на сцене реальные интерьеры, приближать обстановку действия к натуре. Роль художника стала в нём совсем иной, чем несколько десятилетий назад. Он теперь не материализует конкретную бытовую среду, но проясняет смысл спектакля, строит его атмосферу, конструирует некую модель мира",- справедливо отмечает Юрий Герчук. И вполне современный художник Сергей Болдырев в своей сценографической практике следует именно таким принципам.
Уходя от бытовой реальности, от "документальной" натурности, от иллюзорной изобразительности в передаче вещественной среды, художник, по слову поэта, хранит "живую точность, точность тайн". Его образный язык откровенно метафоричен, выявляя "не копии реальности, а реальность существа явлений" (Г. Козинцев). Болдырев стремится символику самой сценографии зарядить динамичной образностью. Отсюда и акцентированная экспрессивность его постановок и обнажённость постановочного приёма, умеряемые в каждом конкретном спектакле вкусом и тактом мастера.
Решая в пределах общего сценографического замысла конкретной постановки задачи цветовые и пространственные, он хорошо понимает, что сценография ни в коем случае не должна быть самодовлеющей, ибо она подчинена задаче музыкально-драматического действа, наиболее полнокровному и убедительному выявлению его образной сути. Болдырев разделяет увлечение тем, что именуют магией театра, завораживающим его воздействием на зрителя. Мне кажется, он охотно повторил бы как собственное творческое кредо слова итальянского режиссёра Джорджо Стрелера: "Спектакль должен быть простым и таинственным в одно и то же время".
Конечно, во всей полноте таинство театра можно ощутить только в самом театре, а не на выставке декораций и макетов, дающих представление лишь об особенностях театрального антуража, и всё же такие выставки воспринимаются с интересом. Для удобства экспонирования макетов в музее художник иные из них заметно уплощает, как бы "спрессовывая" пространство, в котором показана не одна мизансцена, а собраны различные эпизоды постановки. Они призваны дать впечатление её целостного сценографического решения, выявить образное зерно спектакля, как фронтиспис у хороших иллюстраторов разом выражает художественную идею всей книги. Уверен: выставка Сергея Болдырева станет заметным событием в художественной жизни города, помогая даже и самым искушённым зрителям глубже почувствовать сценическую природу драматургии и музыки".
Е.И. Водонос
Опубликовано в газете «Саратовские губернские ведомости». 2011. 20 мая
