Дмитрий Белюкин как паломник объездил с этюдником полмира. Святая Земля, Афон и Синай вдохновляли его на создание монументальных, захватывающих дух полотен, но все же центральной в творчестве художника всегда оставалась тема России. Пейзажи Родины: старинные монастыри и храмы или равнинные пейзажи, где лишь вдали сверкают золотом купола церквей – в исполнении мастера всегда сравнимы с литургией во славу Богом хранимой страны.
Дмитрий Белюкин – поистине русский художник – всегда вносит в свои работы ту духовную приподнятость и чистоту, тот высокий настрой, которые отличают классическую русскую художественную школу. Он носитель искусства нравственного, приподнимающего и очищающего душу. Творчество художника отличает подвижничество и гражданская позиция: он обращается к тому, что было выброшено, стремится вернуть культурную традицию, без которой скучно и холодно. Не случайно на самых ранних этапах творческого пути Дмитрий Белюкин начал писать большие картины, будь то сюжетно-исторические полотна, будь то пейзаж, не желая идти по более легкому пути живописного этюда. Часть таких пейзажей-раздумий с течением времени складываются в серию «Святые места Православия»; он пишет Валаам, Печоры, Соловки, Иерусалим, Афон, в каждой работе выказывая обостренную восприимчивость и к особой ауре Святого места, и к его неповторимой природной или архитектурной индивидуальности. Свой восторг и уважение к христианским святыням художник передает средствами, доступными изобразительному искусству: большим форматом живописного полотна, позволяющим зрителю рассмотреть детали во всех подробностях; выбором точки зрения издали и сверху, сообщая тем самым образу особый эпический настрой, а также неторопливым мастерством исполнения. Силой своего дарования Дмитрию удается разорвать пелену привычного и повседневного и явить зрителю бесконечные дали вечности и бесконечную красоту, «божественное» – в «рукотворном».
«Молитва художника – его картина», – фраза, ставшая крылатой. Не только иконописец осознает огромность своей задачи, создавая икону с постом и молитвой. Дмитрий Белюкин, работая над изображениями храмов, их интерьеров, с точностью воспроизводит христианские святыни.
Точность воспроизведения панорамы Афона, Иерусалима или Суздаля определяется для художника его складом дарования. Он скрупулезно фиксирует вид Святыни, не позволяя вольностей ни в живописи, ни в рисунке. Правда, по словам самого художника, делать это не обременительно, а радостно – от Метеоров до Печор монастыри расположены в самых живописных местах, так обросли домиками и садами, что выдумывать что-то просто бессмысленно – все придумано и сгармонировано за нас. Сам Дмитрий говорит: «Святыня не бывает некрасивой».
Во всех своих поездках художник делает массу этюдов: ищет точный ракурс, освещение, цвет. Работает быстро, чтобы успеть зафиксировать нужное состояние, мимолетное и ускользающее. Работает на жаре, ветру, дожде и относится к этому весело и спокойно. Главное, чтобы холст или картон вместе с наполнением красочным слоем сумел передать хоть частичку того состояния восторга и радости. Любимые его работы – которые так и закончены на натуре, где сам холст напитывается живительной подлинностью около святыни.
Работы, большие и панорамные, даже при написании их в мастерской при большом количестве этюдов, зарисовок, малолюбимого и редко используемого фотоматериала, по словам художника, уже решены в этюде – состоится она или нет. Хотя бывало, что на какой-то пейзаж приходилось возвращаться в процессе работы, дособирать материал.
Прикосновение к святыне не делает человека святым, но наполняет дыханием вечности, дает тот духовный, пробуждающий огонь, который озаряет его работу.
...День на день не похож в жизни живописца и, из вороха этюдов, автор выбирает тот, какой больше нравится по состоянию и возвращает это состояние в картину, ничего не добавляя. Зритель должен верить художнику, иначе – возникает фальшь. Сразу написать по свежим следам большую картину – нереально. Иногда этюды лежат по пять лет, иногда – по полгода. Каждая поездка дает новую живописную тему. И художник ждет неожиданных, радостных для себя впечатлений. Создание каждой вещи серии – духовный труд, но и восприятие – тоже.
Дмитрий Белюкин мог бы родиться в XIX веке. Творчество для него, как и для большинства русских художников того времени – это прежде всего миссия, заключенная в современном воплощении вечных мотивов и тем, в утверждении их неизменной ценности. В его произведениях, обращенных ко всем духовным способностям зрителя, присутствует тот романтизм и тот масштаб, которые отличали отечественных мастеров накануне небывалого взлета русского искусства. Он – продолжатель мощной традиции эпической пейзажной живописи, создатель полифонических хоралов во славу Мира – божественного творения.
