Правительство Москвы, Департамент культуры города Москвы, Музей "Московский дом фотографии", Корпорация "Инжтрансстрой", Общественная организация "Бамовское содружество" приглашают всех желающих на выставку «БАМ 1930 – 1989 гг. » Открытие состоится 3 ноября в 19.00 в ЦВЗ Манеж
Идея строительства дублирующей сибирской железнодорожной ветки возникает уже в конце XIX века, привлекает особое внимание во время русско-японской войны и откладывается до появления отвечающих задаче ресурсов и технологий. К тридцатым годам недостаток того и другого из непреодолимого препятствия превращается во временное неудобство и в 1933 г. выходит первое правительственное постановление "О строительстве Байкало-Амурской магистрали" — строительство предписывалось закончить в три года.
Второй этап великой стройки начался в 1974 году и на протяжении следующих тридцати почти лет железная дорога превратилась в главную коллективную мечту государства. С востока магистраль прокладывали военные, но эмблемой стройки суждено было стать комсомольцам, отвечашим за вторую половину пути.
БАМ на выставке представляют восемь фотографов. Больше всего работ Геннадия Копосова и Валерия Корешкова, чуть меньше Виктора Ахломова, Дмитрия Бальтерманца и Юрия Садовникова, несколько фотографий Юрия Роста, Александра Абазы и Аркадия Шайхета. Все они работали для советской прессы, а значит, следовали ее критериям. После авангардного замыслa поголовно снабжать красноармейцев фотоаппаратами, главенствующим жанром стал фотомонтаж, на время вытеснивший фотографию. Советская документалистика еще долгое время испытывала это влияние. Амбивалентность официального изображения заключалась в том, что если сравнивать формальные снимки с любительской съемкой того же времени, разница оказывается на удивление небольшой. Мы не видим обратной стороны строительного романтизма, ни разочарования, ни студентов в нейлоновых рубашках в пятидесятиградусный мороз. Отчасти дело в невостребованности — самым авангардным из доступных журналов был "Чешская фотография", — с другой стороны дело цензуры официальной продолжала самоцензура. Движущей силой колоссального начинания был романтизм, и двойная реальность была ему несвойственна.
Через присущую ему иконическую героичность БАМ транслировал адекватную и здравую романтику людей, которым нравилось работать, понятный энтузиазм и желание увидеть результат своего труда. За этим стояли бессмысленность незавершенного начинания, опустошенность и недоустроенность. Стремление к цели было интуитивным, это было личным стремлением упорядочить существование. Зрителю предлагается реконструировать не только невыносимый быт, которого избегали документалисты, но и личную мотивацию колоссального масштаба, самую большую нашу мечту, оборвавшуюся как рельсы магистрали.
