Семь ответов Алексея Беляева-Гинтовта на вопросы Александра Петровичева.

Как возникло название проекта - "Боевые страницы"?

Название "Боевые страницы" взято из цикла мультфильмов конца двадцатых годов, посвящённых пятилеткам. Это развёрнутый агитпроект, рассказывающий на понятном языке о достижениях первых пятилеток, первых индустриальных и военных победах. В сегодняшнем хаосе всё труднее вспомнить, что у нас действительно была великая эпоха, были победы. Советская иконография представленная в этой анимации живое тому напоминание. Ведь это было.

Ты снова обращаешься к войлоку?

Да, на войлок перенесены кадры из этих мультфильмов, смысловые модули. Почему именно войлок? Войлок абсолютно наш, родной, автохтонный материал, в каком-то смысле образ укрощённого хаоса, когда последняя аморфность - овечья шерсть превращается в нечто совершенно ей противоположное, системное. Проблема укрощение хаоса, так или иначе, стояла перед художником во все времена. Однако я не мистифицирую войлок, по крайней мере, в той степени, в какой это было свойственно Бойсу. Скорее, в своём взаимодействии с этим материалом я решаю задачи сугубо формальные, созидательные, а не рефлекторные. Для Бойса войлок как феномен иной культуры, для меня это естественный строительный и знаковый материал.

Тема пассионарности в искусстве - мода, профанация или очередная подхваченная и развиваемая тобой тема современного диалога?

Искусство пассионарно по определению. Только избыток энергии, только жертвенное начало способно к созиданию. Нынешнее хаотическое время, потерявшее всяческое представление об иерархии, верхе, низе, севере, юге, сиюминутном и вечном нуждается в обращении к неизбежному.

В одном из своих манифестов ты заявил о том, что "в моде канон". Не входят ли два ключевых понятия твоего положения в некоторое достаточно сложное соотношение, соотношение скоротечности моды и фундаментальности канона?

Я ничего не могу сказать о моде в нашей стране, после того как побывал в эпицентрах моды западной. Примерно как день и ночь. Лучше забыть о русской моде. В нашем случае речь, скорее, не о моде. Сейчас наглядно прочитывается, ощущается живое стремление миллионов к некоему канону, норме, основательности. Возвращение к традиции есть пожелание миллионов.

В твоих манифестах, ты резко обособляешь себя от современной, так называемой контркультуры. В чём актуальность твоей апелляции и исповедания принципов фундаментальной традиции в контексте современного искусства?

Меня всегда интересовала эпоха великих свершений, люди проекта, эстетика большого стиля. Если в настоящее время мы уверенно можем сказать, что никакой большой проект себя не проявляет, то, несомненно, возникнет интерес оглянуться назад. Ясно, что большой проект совершается волевым усилием. Волевое утверждение истины. Даже для того, чтобы сохранить существующее положение вещей, status quo необходимо прилагать эти усилия. В этом смысле советская эстетика - результат большого проекта резко противоречит органическому существованию искусства Запада, навязанному нам сегодня. Отсюда конфликт и неснимаемое противоречие. Советская иконография - свидетельство этого большого проекта, свидетельство этого усилия. Как не парадоксально, но я для себя обнаружил визуальный образ, некий архетип советской иконографии отнюдь не только в тогдашней анимации, но, скажем, у мастеров советского Палеха, когда Советская Русь ещё была крепко связана с иконой. Красные знамёна в руках конников, каждый из которых есть тираж Святого Георгия Победоносца, сражающийся с осклизлым змеем мирового капитала. Я, безусловно, не абсолютизирую эту связь, эту образную транспарантность, но в этом единичном случае я наблюдаю нечто естественное, вполне конкретную живую традицию.

Не чувствуешь ли ты себя одиноким игроком на московской арт-сцене? "Иных уж нет, а кто далече", Тимура уже нет, Молодкин, Косоруков в Париже…

Трудно ответить однозначно. Как и всякий художник, наверно одинок. Мои единомышленники не всегда художники, да и Новая Академия Изящных искусств не утратила своего потенциала.

Тебя не смущает, что вопреки твоим достаточно жёстким высказываниям в адрес либеральных ценностей, превалирующих в современном искусстве, тебя воспринимают в той самой среде как модного актуального художника?

Я абсолютно убеждён, что каждый раз опережаю время. Быть модным и актуальным для меня это не принципиально