Весенний подарок нашему абрамцевскому зрителю — выставка «Цвет ликующий» станковой графики Татьяны Мавриной и Николая Кузьмина, предметов декоративно-прикладного искусства Сергея Соколова, современного мастера из Городца.

Сила цвета, свежесть, свобода — первые и главные ощущения от живописи Мавриной. Мы не оговорились — от живописи, потому что независимо от техники — акварель, темпера — работы художницы живописны. В каждом новом этюде она вновь открывает мир — цветной и пластичный. Поражает бесконечная молодость глаза, вдохновенность, отсутствие усталости или отписки. Отсюда и название выставки «Цвет ликующий», авторское, по сути: так называется книга дневниковых записей и эссе Татьяны Алексеевны Мавриной (Молодая гвардия, 2006), которую советуем прочитать. Книга зрелой самобытной ярчайшей художницы XX века, полная озорства, парадоксов, точных вневременных оценок событий, явлений и людей.

Что же наша выставка? Она — о цвете, о том, как цвет менялся в творчестве Мавриной по мере изменения её жизни, художественных практик, мироощущения и мироустройства. Напомним, Татьяна Алексеевна Маврина — ровесница XX века. Она родилась в Нижнем Новгороде в 1900 году, умерла в Москве в 1996 году. Училась во Вхутемасе-Вхутеине (1921−1929) у Н. Синезубова, Г. Фёдорова, Р. Фалька, и учителя её были последователями и проводниками новейшей французской живописной школы. Впервые Татьяна Маврина (тогда ещё Лебедева) выставлялась на выставке художников «Рост» (1928). В дальнейшем принимала участие во многих выставках в СССР и за границей. Художница вместе с мужем Н. В. Кузьминым входила в группу «Тринадцать» (1929–1931), последнее независимое художественное объединение Советской России. Тринадцать художников-графиков культивировали быстрый, лёгкий, набросочный рисунок, основанный на непосредственных впечатлениях, полученных от натуры. Ядро группы составили художники, работавшие в газете «Гудок», с которой в конце 1920-х годов сотрудничали Ильф и Петров, Олеша, Катаев, Булгаков. Разные люди, разные художники, но объединяло их чувство юмора, «вкус к зарисовке острого мига жизни».

В 1930-е годы она работала как художник книги (иллюстрировала произведения Франса, Гофмана, Бальзака), писала экспрессивно-живописные станковые вещи, порой с мягким эротическим оттенком (серия Ню). Приходилось зарабатывать на жизнь рисованием санитарных плакатов, раскрашиванием пуговиц. О тех временах Маврина напишет позже, иносказательно, по-художнически: «После долгой подготовки эпохи Возрождения родилась многоголосая живопись конца ХIХ, начала ХХ веков и немного дальше, пока не нарушилось чувство меры, и не умерла “улыбка”».

Особый раздел выставки, собственно, и определивший её замысел, название, посвящён темперам Татьяны Мавриной 1970-х−1980-х годов. Посмотрите на дату и определите, в каком возрасте написаны художницей заразительные по образам и мощнейшие по цвету работы. В натюрмортах и пейзажах художница создала собственную, мавринскую условность, в которой свобода и раскрепощённость легко соединяются с высокой точностью, как, впрочем, всегда бывало в творчестве больших художников. Для нас эти работы дороги и ценны тем, что написаны они в Абрамцеве, или его окрестностях. И подарены Мавриной музею, что свидетельствует о ещё одной грани её таланта — бескорыстии.

Когда мы готовили выставку, помнили о любви художницы к предметам народного искусства, о её страсти собирателя, коллекционера. Рискнули внести в пространство выставки деревянные скульптуры, городецкую игрушку Сергея Соколова, современного мастера из Городца. Он владеет тайной нижегородской глухой резьбы, опытно знает, что такое топорно-щепная балбёшка, разгадал секрет знаменитых движущихся игрушек Тимофея Красноярова. В игрушке он по-настоящему нашёл себя. В его стиле — стиле «наива» — огромное количество возможностей и тем. «Все мы дети, — говорит Соколов, — может, степень детскости разная». Городецкое искусство — светлое, наивное и всё про счастье. Созвучно настроению творчества Татьяны Мавриной, не правда ли?

Сила Мавриной в том, что, имея огромные знания, она всегда была собой, не боялась себя, не изменяла себе и цвету ликующему.