|
| РУССКИЕ БИОГРАФИИ |
Николай Николаевич Раевский
(1771 – 1829)
Генерал от кавалерии
Художник Д.Доу. 1820-е гг.В молодости Раевский принимал участие во второй турецкой войне, в боевых действиях в Польше и на Кавказе, где он командовал Нижегородским драгунским полком, положив начало его славе как одного из лучших полков Кавказской армии. При Павле I в числе многих генералов и офицеров Раевский был исключен из службы. Его боевая деятельность возобновилась только в 1807 году, когда он получил назначение в отряд Багратиона, составлявший авангард русской армии в Восточной Пруссии. С этого началось боевое содружество Раевского с Багратионом, продолжавшееся и во время кампании 1808 года в Финляндии, где оба они командовали дивизиями. В 1810 году Раевский участвовал в боевых действиях против турок на Дунае. Во всех этих кампаниях он проявил себя как отличный боевой генерал, получил ряд наград и был произведен в генерал-лейтенанты.
В начале Отечественной войны Раевский командовал 7-м пехотным корпусом в армии Багратиона. Именно к этому времени относится наиболее прославленный современниками подвиг Раевского. Узнав, что французские части маршала Даву заняли Могилев, лежавший на кратчайшем пути 2-й армии к Смоленску, Багратион решил пробиться через Могилев, в котором был единственный в том районе мост через Днепр, и с целью выяснения сил противника предпринял разведку боем. В первый эшелон он назначил корпус Раевского. Одновременно Багратион приказал разведать переправы через Днепр южнее Могилева – на случай, если бы его армии не удалось пробиться через город.
11 июля у деревни Салтановки, в восьми километрах к югу от Могилева, разыгрался встречный бой корпуса Раевского с войсками Даву. Русские полки дрались с редкой самоотверженностью. В критический момент боя Раевский сам встал во главе Смоленского полка и повел его в штыки. Узнав от пленных, что перед ним не передовые части Даву, а основные его силы и что к ним продолжают подходить подкрепления, Раевский прекратил атаки и ночью отошел к деревне Дашковке. Здесь он простоял, готовый к бою, весь день 12 июля. Французы, понесшие накануне большие потери, бездействовали и под впечатлением ожесточенных атак Раевского под Салтановкой ожидали наступления всей русской армии. Это дало драгоценный выигрыш во времени Багратиону. 13 июля его армия переправилась на левый берег Днепра по наведенному у Нового Быхова мосту и форсированным маршем двинулась к Смоленску. В тот же день корпус Раевского отошел от Дашковки, переправился через Днепр и поспешил вслед за главными силами Багратиона.
В своем донесении Багратиону о сражении 11 июля Раевский писал: «Единая храбрость и усердие российских войск могла избавить меня от истребления противу толико превосходного неприятеля и в толико невыгодном для меня месте; я сам свидетель, как многие штаб, обер и унтер-офицеры, получа по две раны, перевязав оные, возвращались в сражение, как на пир. В сей день все были герои...».
Под Смоленском Раевский со своим корпусом вновь оказал неоценимую услугу русской армии. Соединившись накануне с дивизией Неверовского, которая только что завершила легендарный бой под Красным и отошла к Смоленску, Раевский весь день 4 августа защищал город от французов. В самом начале сражения Багратион писал ему: «Друг мой, я не иду, а бегу, желал бы иметь крылья, чтобы скорее соединиться с тобою». 5 августа Дохтуров со своим корпусом сменил Раевского и продолжал отстаивать город, пока главные русские силы отходили на восток. Замысел Наполеона захватить с ходу Смоленск был сорван. Сам Раевский впоследствии назвал сражение за Смоленск «достопамятнейшим из всех действий его военной жизни».
В Бородинском бою корпус Раевского оборонял центр русских позиций. Под именем «батареи Раевского» вошел в историю редут, бывший наряду с Багратионовыми флешами целью особенно яростных атак французов.
Вскоре после сражения под Красным Раевский заболел и вернулся в армию, когда она уже сражалась за границей. Вступив в командование гренадерским корпусом, он участвовал в боях под Бауценом и Дрезденом. В сражении под Лейпцигом Раевский был ранен, но остался в строю до конца боя. По излечении он принял участие в кампании 1814 года на территории Франции и в день штурма Парижа, 18 марта, командуя одним из корпусов, овладел Бельвильскими высотами, господствовавшими над французской столицей.
В 1824 году Раевский ушел в бессрочный отпуск по состоянию здоровья. Конец его жизни омрачила расправа над декабристами. Два зятя Раевского – С.Г.Волконский и М.Ф.Орлов – были арестованы за участие в тайных обществах, один из них отправлен в Сибирь на каторгу, другой навсегда исключен из службы и отдан под надзор полиции. Оба сына Раевского также были близки к декабристам и привлечены к следствию; младшая его дочь, Мария Николаевна Волконская, последовала за мужем в Сибирь.
Все современники Раевского единодушно отмечают его сильную волю, храбрость, независимость суждений и равную простоту обращения с высшими и низшими.
Пушкин, связанный дружбой со всей семьей Раевского, писал о нем, что это «человек с ясным умом, с простой, прекрасной душой... Человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привлечет к себе всякого, кто только достоин понимать и ценить его высокие качества, ... человек с ясным умом, с простой, прекрасной душой».
* Текст биографии взят из 3-го издания альбома «Военная галерея Зимнего дворца» (Ленинград, «Искусство», 1981 г.)
1999, Проект «1812 год». Подготовлено к публикации Поляковым О.
