Образование военно-политического союза Франции и России в 1807 году, главные причины его разрушения и начало последовавшей затем конфронтации между этими государствами

Хотя в самом начале XIX века Франция заключила мирные договоры с Австрией (1801), Россией (1801) и Великобританией (1802), вскоре французская экспансия в Европе возобновилась.

Первой, решительно не желая мириться с потерей Ганновера, против Наполеона выступила Англия. На континенте она, как и прежде, могла рассчитывать на поддержку наиболее сильных тогда феодальных монархий – Пруссии, Австрии и России.

Однако эти государства не торопились присоединиться к Англии, и склонить на свою сторону сначала Россию, а затем Австрию английским дипломатам удалось только в 1805 году. При этом Пруссия сохраняла выжидательную позицию, а в декабре она сочла более выгодным для себя стать союзником Наполеона.

В решении Александра I вступить в новую антифранцузскую коалицию, по-видимому, немалую роль сыграл расстрел герцога Энгиенского и оскорбительный ответ Наполеона на российскую ноту протеста в связи с этим событием.

После сокрушительного поражения союзников в битве при Аустерлице 20 ноября 1805 года^[1] Австрия вышла из состава коалиции, и в дальнейшем ее нейтралитет был, несомненно, очень выгоден Франции.

Но уже в следующем году Англии и России удалось убедить прусского короля, что союз с Наполеоном совсем не гарантирует ему безопасности. Кроме того, в Пруссии многие были недовольны франкофильским внешнеполитическим курсом своего монарха. В итоге возникла четвертая антифранцузская коалиция.

Неудачи союзников начались с полного разгрома прусских войск при Иене и Ауэрштедте. Россия, тем не менее, решила продолжать борьбу на территории восточных прусских владений.

Ситуация для нее усугублялась тем, что подстрекаемая Наполеоном Турция, предприняв ряд враждебных действий по отношению к России, уже открыто готовилась выступить против нее. И стремясь упредить Турцию в ее намерениях, Александр I в ноябре 1806 года направил войска в Бессарабию, Молдавию и Валахию.

Для России это была уже третья война, поскольку с 1804 года она воевала еще и с Ираном.

Не сумев нанести поражение русским при Пултуске, а затем уже в 1807 году под Прейсиш-Эйлау, Наполеон все же добился этой цели в сражении при Фридланде, и вскоре по инициативе Александра I было заключено перемирие.

После нескольких личных встреч российского и французского императоров стороны подписали Тильзитский мирный договор, к которому прилагался секретный трактат об оборонительном и наступательном союзе.

Осенью 1807 года новым союзником Наполеона стала Дания, французские войска вторглись на Пиренейский полуостров, а в 1808 году Россия объявила войну Швеции. Таким образом, для Англии всего через шесть лет после Амьенского мира с Францией возникла реальная угроза того, что в ближайшем будущем перед ней закроются все порты на континенте.

Неудивительно, что в такой ситуации британское правительство решило отойти от традиционной политики войны на суше «чужими руками» и летом 1808 года направило десант к берегам Португалии.

Однако вскоре контингент французских войск на Пиренейском полуострове был значительно увеличен, а в 1809 году потерпели поражение Швеция и Австрия. И при таких обстоятельствах последовавшее затем охлаждение в отношениях между Россией и Францией было для Англии, несомненно, очень благоприятным изменением хода событий.

Существует мнение, что Наполеон совершенно искренне стремился к военно-политическому союзу с Россией, и разрушили его в основном взаимные подозрения сторон, а также высокомерие династии Романовых.

Но насколько такой союз был реальным?

Тильзитский договор не только позволял Наполеону «развязать руки» для продолжения борьбы с Англией и войны в Испании. Согласно секретным статьям этого договора стороны обязывались вести совместные военные действия против третьей державы.

Кроме того, Россия должна была предложить Англии свое посредничество в мирных переговорах с Францией, и если британское правительство откажется от него (или мир не будет заключен до ноября 1807 года), разорвать с ним дипломатические отношения и присоединиться к так называемой континентальной блокаде. И в дальнейшем это позволило Наполеону втянуть Россию в войну со своим главным противником.

В Тильзитском договоре также закреплялось возрождение польского государства. Французский император, таким образом, приобретал нового и, как показали последующие события, очень надежного союзника. Но у России это вызвало понятную обеспокоенность, поскольку среди поляков преобладали антироссийские настроения (как, впрочем, и антипрусские). Александру I удалось лишь добиться именования этого государства не Польшей, а герцогством Варшавским.

Определенные выгоды в образованном союзе с Францией приобретала и Россия.

Прежде всего, после проигранной кампании ей тоже была необходима передышка.

Наполеон уступил Александру I в небольших вопросах – сохранению Пруссии как суверенного государства (хотя фактически ее король стал вассалом французского императора), восстановлении германских герцогств, с правителями которых царскую династию связывали родственные отношения, и в некоторых других.

Наиболее существенным было признание Наполеоном особых интересов России в Финляндии. И она действительно была отвоевана русскими у шведов в кампании 1808-1809 годов.

Однако и в этом французский император извлекал определенную пользу, поскольку после поражения Швеция должна была соблюдать условия континентальной блокады, а с другой стороны, надеяться взять реванш.

В отношении Турции Россия обязывалась вывести свои войска из Молдавии и Валахии, а Франция – выступить посредником в переговорах о мире.

Выполнение Россией этого обязательства фактически свело к нулю все ранее достигнутые успехи ее войск и флота. Переговоры были перенесены в Париж, где по инструкциям от Наполеона французские дипломаты разными способами их затягивали.

Подобно тому, как ранее в Пруссии, во многих слоях российского общества Тильзитский мир осуждали, считали его унизительным и несоответствующим интересам страны. Но главное, выполнение условий континентальной блокады наносило большой ущерб экономике, ориентированной в значительной степени на торговые отношения с Англией.

После Тильзита французская экспансия вновь стала беспокоить Австрию. И особенно ее встревожило стремление Наполеона свергнуть династию Бурбонов в Испании. На почве поддержки этой монархии постепенно складывался новый антифранцузский союз Англии и Австрии.

В этой ситуации Наполеон, желая быть уверенным в позиции Александра I, встретился с ним осенью 1808 года в Эрфурте.

К тому времени русский царь уже признал переход испанского престола к Жозефу Бонапарту, и ему лишь оставалось подтвердить свою позицию в отношении этой страны.

Однако в вопросе с Австрией Наполеон добился от своего союзника только обещания оказать помощь Франции, если она подвергнется нападению.

При этом со своей стороны он согласился на присоединение к России не только Финляндии, но также Молдавии и Валахии. И после довольно продолжительной паузы весной 1809 года русские войска и флот возобновили активные боевые действия против Турции.

Таким образом, в союзе Франции и России каждая из сторон, конечно, прежде всего преследовала свои собственные цели. При этом Наполеон принимал различные недружественные по отношению к России решения. А для Александра I Тильзитский союз был явно вынужденным шагом.

Следует также заметить, что российский император был довольно злопамятным человеком и вряд ли забыл свое бегство с поля боя при Аустерлице или оскорбительные намеки Наполеона в связи с убийством Павла I. Помимо этого, он был убежденным сторонником восстановления всех ранее существовавших монархий в Европе.

Но главной причиной, подрывавшей франко-русский союз, была война с Англией. Причем сначала Александр I, скорее всего, искренне верил в перспективу заключения мира ней. Обсуждались подобные проекты и в Эрфурте.

Однако к тому времени британское правительство, по-видимому, уже пришло к выводу, что в действительности Наполеон стремится стать «господином мира», и поэтому позиция Англии становилась все более бескомпромиссной. Во всяком случае, уже в 1807 году она отказалась от посредничества России в переговорах о мире с Францией.

Существует мнение, что российскому императору в 1808-1809 годах следовало не посылать войска на север и юг с целью приобретения новых территорий, а вступить в новую коалицию на стороне Англии и Австрии, к которым могла присоединиться еще и Швеция. А с учетом того, что Наполеон ввязался в безнадежную «испанскую» войну, у этой коалиции были неплохие перспективы.

Приняв совершенно иные решения, Александр I к началу 1812 года формально не имел против Франции ни одного союзника в Европе. И только вследствие удачного для России оборота событий Швеция и Турция не выступили против нее на стороне Наполеона, который очень рассчитывал на это, полагая, что первая должна была стремиться вернуть утраченную Финляндию, а вторая – свои владения на Дунае.

Еще в Эрфурте Наполеона раздражало то, что Александр I отстаивал интересы германских государств, просил вывести французские войска с оккупированных территорий (прежде всего, из Пруссии), а также его позиция в отношении Австрии. И позднее он был очень недоволен крайне пассивным участием русских войск в войне против этой империи в 1809 году.

В те годы французского императора продолжали волновать вопросы укрепления своей династии. Как правило, он всегда требовал безусловного признания законными монархами себя и своих родственников. А во время Эрфуртского совещания Наполеон посватался к сестре российского императора Екатерине Павловне. Узнав об этом, она будто бы сказала: «Я скорее пойду замуж за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца».

Неудачным было и его сватовство к другой сестре русского царя Анне Павловне в 1809 году.

Все это, конечно же, должно было уязвить Наполеона, которому к тому времени покорилась почти вся Европа. Всего через два дня после того, как ему отказали в руке Анны Павловны, он принял решение жениться на дочери австрийского императора Марии-Луизе.

В России это расценили как смену внешнеполитического курса Франции, хотя Наполеон это отрицал. Но тогда же (зимой 1809/1810 годов) он отказался ратифицировать конвенцию по Польше со словами «королевство Польша никогда не будет восстановлено». В его собственной редакции этого положения речь уже шла совсем о другом, и этот вариант конвенции был отвергнут российской стороной.

По мнению многих историков, фактический разрыв между Францией и Россией произошел уже в начале 1810 года, и с этого момента обе стороны стали готовиться к войне.

Независимо от того, стремился Наполеон превратить Россию в своего вассала или только к ее внешнеполитической изоляции, одно лишь соблюдение Россией условий континентальной блокады очень негативно отражалось на ее экономике.

Не желая разорения своей страны, Александр I «закрывал глаза» на многочисленные нарушения этих условий. И неудивительно, что впоследствии французский император желал разместить свои войска в Риге и Ревеле. Вполне понятно, что российская сторона отказалась от этого проекта, поскольку по сути дела ей предлагалось добровольно отдать свои порты другому государству. А в дальнейшем речь могла пойти уже обо всех портах.

В 1810 году Наполеон все еще вынужден был держать значительную часть сил в Испании и, по-видимому, надеялся после победы над очередной коалицией, наконец, завершить дела на Пиренейском полуострове.

Россию тоже отвлекали войны на южных рубежах – с Ираном и Турцией.

В 1809 году сначала генерал-фельдмаршалу А. А. Прозоровскому, а затем П.И. Багратиону не удалось принудить к миру турок, собравшихся с силами после кампаний 1806-1807 годов.

После победы над Швецией у России появился хороший шанс завершить, по крайней мере, войну с Турцией. Но и Н.М. Каменскому 2-му это сделать не удалось. Попытка заключить мир зимой 1810/1811 годов тоже не увенчалась успехом.

А в августе 1810 года шведский сейм с согласия Наполеона (и явно желая ему угодить) избрал французского маршала Ж.Б.Ж. Бернадота наследным принцем, что вызвало вполне понятное беспокойство в России.

Необходимо, правда, заметить, что и Турция, и Швеция опасались все большего усиления Франции, что, конечно, создавало неплохую почву для деятельности русских дипломатов.

Но тогда ситуация на «флангах», несомненно, вызывала серьезную тревогу, поскольку все более возможной становилась большая война на западных границах.