За более чем 20 лет своего существования МАММ собрал значительную коллекцию японской раскрашенной фотографии эпохи Мейдзи (1868–1912). Раскрашенная фотография — это особое явление, которое стоит на пересечении нескольких традиций: европейской фотографии и японских традиционных видов искусства. Полную и разнообразную картину позволяют увидеть большой комплекс фотографий (более ста) и вступающая с ним в диалог подборка из около 50 гравюр прославленных мастеров (Китагава Утамаро, Кацусика Хокусай, Утагава Хиросигэ и др.), а также элементы предметного мира — ширма и кимоно — из коллекции Государственного Музея Востока.

После длительного периода самоизоляции эпоха Мейдзи стала переломным периодом в японской истории и определила последующее стремительное развитие страны. Тесные контакты и обмен достижениями культуры и науки активизировались в середине XIX века, в эпоху позитивизма и промышленного переворота, богатую на важные политические события и научные открытия. С приходом новой эпохи фотография была одобрена и пропагандировалась на самом высоком уровне: в начале 1870-х годов создаются первые фотографии императора-реформатора Муцухито и его супруги, что становится своеобразной «отменой» существовавшего долгое время запрета на изображение императора. Вводится в обиход европейская одежда. Русские путешественники сравнивали процессы, происходившие в это время на островах с петровскими реформами в России.

Фотография — плод технической революции и идеологии реализма и рационализма пришла в Японию с Запада еще в 1840-е годы, но ранние опыты в светописи 1850-х годов, предпринятые приезжими и местными энтузиастами, были эпизодическими и непоследовательными.

Расцвет искусства фотографии в Японии пришелся на последнюю четверть XIX века. Его определили такие западные мастера, как англичанин итальянского происхождения Феликс Беато (1832–1909), австриец барон Раймунд фон Штилльфрид-Ратениц (1839–1911) и итальянец Адольфо Фарсари (1841–1898).

Фотографы наследовали фотоателье вместе с накопленным материалом, так что зачастую очень трудно отделить работы одного автора от другого, а японские ученики и последователи, такие как Кусакабэ Кимбэй (1841–1934), Тамамуро Кодзабуро (1856–1923?) и Огава Кадзумаса (1860–1929), активно продолжали начинания европейских учителей. Несмотря на то, что фотографии снимались как европейскими, так и местными мастерами, они образуют единое явление, принадлежащее одновременно и японской, и западной культуре — как, например, иностранные мастера, работавшие в России с петровского времени могут считаться частью истории и русского, и европейского искусства.

В работах 1880-х-1890-х годов можно увидеть, прежде всего, следование фотографическим схемам композиции и жанрам XIX века: виды, типы, постановочные сценки и портреты. Подобного рода фотографии можно сравнить с интересом к экзотике в культуре рококо первой половины XVIII века — интересом к необычному, но преломленному сквозь призму видения представителя европейской цивилизации. По подсчетам исследователей за вторую половину XIX века было создано более 200 000 снимков Японии, складывающихся в своего рода энциклопедию образов. Фотографии часто объединялись в альбомы и служили сувенирами, навевавшими воспоминания о совершенной поездке, или удовлетворявшими интерес к далекой загадочной стране.

В то же время и европейские мастера, и наследовавшие им японские фотографы не могли не считаться с местной традицией — японская визуальная культура явно или неявно проступала на снимках. Сюжеты, мотивы, реалии, традиционные символы — все это очевидно напоминает другие виды искусства, в особенности цветную гравюру на дереве (ксилографию) укиё-э, которая также переживала расцвет в XIX веке. Название жанра переводится с японского как «картины преходящего мира». Искусство гравюры конца периода Эдо и периода Мейдзи поразительно созвучно фотографии — оба искусства тиражные, в них, так или иначе, присутствует цвет, они рассчитаны на широкую публику (в это время японскую гравюру начинают коллекционировать и за пределами Японии). Вдохновение для сюжетов авторы искали в многообразии городской жизни, пытаясь запечатлеть ускользающую действительность, и превращая ее в эфемерное изображение на хрупкой бумажной основе. Фотографии, представленные на выставке, сделаны в технике альбуминовой печати, которая неумолимо угасает от соприкосновения с солнечным светом.

На выставке «Старинная японская фотография и гравюра» соседствуют снятые на улицах постановочные кадры со статистами и мизансцены, полностью сконструированные в безвоздушном пространстве фотоателье, где повседневность превращается в экзотический ритуал, а собирательные и типические образы гейш и самураев изображают переодетые актеры. Но при всей неестественности во многих композициях невольно проскальзывает неподвластное художнику дыхание жизни: смазанные фигуры-призраки на улицах, непосредственные проявления эмоций у второстепенных персонажей и «некрасивые» с точки зрения профессиональной европейской фотографии моменты, например, процесс вкушения пищи, где герои застыли с открытым ртом. Во многих сюжетах подспудно присутствует глубинный символизм, а также особая пластика реалий: садов, архитектуры, интерьеров, костюмов, аксессуаров и предметов обихода.

Кураторы: Игорь Волков, Анна Пушакова