В состав экспозиции вошло более 200 произведений авторов, в т.ч. более 80 акварелей и рисунков Артура Фонвизина, из коллекции галереи «ARTNIVA» и частных собраний. На выставке представлены и уникальные литографии 1960-х годов – плод их совместного творчества.

Артур Владимирович Фонвизин (1882-1973) – выдающийся мастер акварели. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и в частных академиях в Мюнхене. Активный участник таких заметных выставок как «Голубая роза», «Венок», «Мир искусства», в 20-е годы – выставок объединения «Маковец». В течение многих лет занимался живописью, в конце двадцатых – начале тридцатых годов он обратился к технике акварели, создав свой неповторимый «фонвизинский» стиль.

Алла Михайловна Белякова, в девичестве Куколь-Яснопольская (1914-2006). На ее жизнь пришлось две мировые войны, революция, гражданская война, сталинские репрессии, искалечившие судьбу семьи, принадлежащей к русской аристократии. Училась и работала в Академии архитектуры. Известные искусствоведы, архитекторы, не скрывая симпатий, ввели ее в свой круг. Александр Габричевский называл ее «солнечной энергией». Ее друзьями стали пианисты Нейгауз, Софроницкий, Рихтер. Она окунулась в мир музыки, зазвучавшей позже в ее акварелях. Благородство и глубина звучания цвета переносила зрителя в мир гармонии, мечты, просветленной легкости бытия.

В 1948 году Алла Белякова стала ученицей гениального акварелиста Артура Фонвизина. Его фантастическое искусство произвело на нее огромное впечатление. Она признавалась: «Влюбилась в его акварели сразу, насмерть и навсегда».

Это было, как солнечный удар. Перед ее взором, одна за другой, проходили таинственно мерцающие картины, на которых, словно из тумана воспоминаний, выплывали цирковые лошади в плюмажах с заплетенными хвостами, унося в вечность легких, как стрекозы, наездниц; сияли подернутые дымкой мечты, наполненные воздухом и солнцем, пейзажи; и цветы, цветы, цветы…

«Как он учил? – вспоминала в коротких немногословных записках, ставших своего рода пособием для будущих акварелистов. – Не мочить бумагу, брать на кисть много воды, чтобы акварель текла играючи, не делать подготовительного рисунка, ибо настоящая акварель и рисунок никогда не совпадают. Рисунок – геометрия, акварель – музыка, стихи, движение! Фонвизин подарил мне чувство ритма и цвета. Учил, как ставить натюрморты... Писать только с натуры, не изобретать всякие кляксы-мяксы».

С восхищением наблюдала она виртуозное мастерство учителя. Артур Фонвизин брал в руку штук двадцать самых разных кистей и стремительно писал, выхватывая из горсти одну за другой. Его сравнивали с оркестром: «Артур Фонвизин играет на своих кистях, как на инструментах».

Нежные и трепетные, светлые и прозрачные акварели Артура Фонвизина поражают изысканностью цвета, артистизмом исполнения. На его картинах, как писал Александр Древин, краски горят, мерцают, переливаются, даже черная и белая. Сразу цветом, без карандашной подготовки, он пишет с натуры воздушно-легкие цветочные натюрморты, тающие в тумане пейзажи, портреты, отдавая предпочтение женским моделям. Романтической дымкой овеяны тающие в цветовом мареве образы популярных романсов, детские воспоминания о провинциальном быте, о цирке с его нарядными наездницами.

Алла Белякова писала волшебные букеты, полные красоты, свежести и огня. Полвека она обращала цветы в акварель, прочувствовав и познав их жизнь, как свою. И сама подчас ощущала себя цветком. Весь российский сад как бы заново расцвел в ее акварелях. Сирень, черемуха и рябина, васильки, колокольчики и ромашки, флоксы, пионы и гортензии, мальвы, подсолнухи. Без конца писала натюрморты, находя всё новые их формы и сочетания. И еще – тонкие живые пейзажи – Кавказа, Крыма, Узбекистана, где ей в детстве довелось жить. Она оставила большое наследие. Картины А.Беляковой хранятся в Третьяковской галерее, Музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина, Эрмитаже, в музеях и частных коллекциях Франции, России, Индии. Ее работы демонстрировались в Париже, в Лувре.

В 1955 году, побывав на ее первой персональной выставке, Роберт Фальк предложил ей заниматься в его мастерской. Блистательный художник, он, как и Фонвизин, был зачислен официальным искусством в «формалисты». Сравнивая двух своих учителей, Алла Белякова как-то заметила: «Артур Фонвизин – это сказка, порыв, вдохновение; Роберт Фальк – философия, разум».

Работая рядом с такими великими личностями, Белякова упорно искала свой путь в искусстве, опираясь на высказывание Артура Фонвизина о том, что «художник начинается тогда, когда приобретает свое лицо».

Фонвизин писал удивительные женские портреты. Алла поражалась точности и смелости этих его образов, моделями которых являлись знаменитые красавицы-актрисы. Начиная с портрета «Зеленая шляпка», он создал целую галерею образов Аллы Беляковой. Обладая потрясающей харизмой, она заряжала Фонвизина энергией жизни. Она не была актрисой, но на каждом сеансе удивляла его: то являлась римлянкой, то Саломеей, то вакханкой. Да и в современных костюмах демонстрировала столь разные лица и характеры, что неизменно завораживала художника. Чистота их отношений не вызывала сомнений. Но они были друг для друга больше, чем учитель и ученица. Больше, чем друзья. Она была его музой. Сотни ее портретов, отмеченных загадочным «фонвизинским» мерцанием, разошлись по музеям и частным коллекциям.

После торжественной части состоится дефиле «Посвящение Фонвизину»

Управление информации Российской академии художеств