5 декабря в залах корпуса Бенуа открывается выставка произведений художников, живших и работавших в России в переломный период истории нашей страны и получивших возможность творческого самоопределения без цензурных барьеров и идеологических рамок. Именно поэтому выставка носит название «Без барьеров». Экспозиция продолжает серию выставок, посвященных искусству ХХ века. На ней сосуществуют работы авторов различных поколений, направлений и мировоззренческих ориентаций: от Зураба Церетели до Гриши Брускина, от Татьяны Назаренко до Константина Звездочетова, от Андрея Мыльникова до Тимура Новикова, от Гелия Коржева до Олега Кулика, от Эрика Булатова до «митьков» и т.д. Будет показано около 200 произведений живописи и скульптуры из собрания Русского музея, государственных и частных коллекций Москвы, Санкт-Петербурга и мастерских художников.
Принципиальные изменения в идеологических и духовных ориентирах, произошедшие в России в 1985-2000 годах, отсутствие государственного финансирования отрицательно сказались на возможности приобретения музеями произведений современного искусства. Многие значимые работы попали в частные собрания. Поэтому в собрании музея перестроечный период российского искусства, в отличие от других эпох, представлен неполно и не отражает всех явлений, происходивших в художественной жизни того времени. И только, благодаря коллекционерам и спонсорам, выставка в Русском музее стала возможной.
Экспозиция построена по условным разделам. Материал выставки группируется по значимым для своего времени смысловым блокам, внутри которых встречаются и вступают в диалог произведения различных, порой полярных направлений, техник, идейных платформ и ориентаций.
Первый раздел экспозиции посвящен многообразию реакций искусства на исчезновение СССР как тотальной, в том числе и эстетической власти, на разрушение и упразднение ее системы знаков, демонтаж монументов. Художники пробуют на прочность крепнущие символы новой России (О. Кулик), строят личные знаковые иерархии (Т. Новиков. Проект «Новые русские деньги»). Многие произведения этого ряда связаны со смеховой культурой. Их создатели используют тактику анекдота, пародии, абсурдной подмены (К. Звездочетов, А. Соколов, С. Бугаев (Африка)). Советский опыт проживания в обобществленном пространстве переносится в приватную зону личной памяти. Словно проявляя старые фотопленки, художники обнаруживают истории исчезнувших в забвении анонимов (Э. Булатов, Э. Гороховский). Ряд произведений связан с постмодернистским образом открытого архива культуры, в котором утратившее исконный смысл «чужое искусство» становится компонентом коллажа, элементом орнамента (Н. Овчинников, М. и С. Копыстянские).
Освобождается пресса от внешней и внутренней цензуры в конце 1980-х – начале 1990-х гг. и тематика, связанная с обращением к религиозным образам, притягивает к себе самых разных художников. Для Народного художника, фронтовика Е. Моисеенко, сюжет «Голгофы» - возможность создать произведение, соотносимое с шедеврами прославленных старых мастеров, вернуть картине подлинную общественную значимость, подтвержденную личной искренностью. Для молодых живописцев О. Голосия и А. Ройтбурда образы Библии и Евангелия – возможность приобщения к источнику древней, мощной энергии. Визионерские образы З. Шульгиной – выражение глубоко личного сакрального опыта. Идея возрождения религиозного самосознания в постсоветской России смыкается с поиском новых общественно значимых ценностей и ориентиров. Этот процесс нашел эстетическое выражение в воссоздании храмов и памятников старины, в воздвижении новых монументов (З. Церетели).
В произведениях раздела «Метафоры» картины повседневности, пропущенные сквозь фильтры авторского восприятия, становятся символами времени (К. Батынков, А. Петров), образами поэзии бытия (Н. Андронов, И. Старженецкая).
В 1985-2000-х гг. абстрактное искусство в России перестает быть запрещенным и остается привлекательным для многих художников. В экспозиции раздел «Мир через беспредметность» представляет разнообразие авторских диалектов языка абстрактного творчества. Произведения патриархов послевоенной отечественной абстракции М. Шварцмана, Н. Вечтомова устремлены к символу, призванному передать вневременные идеи прикосновения к тайнам мироздания. Д. Плавинский, С.Сергеев, В. Духовлинов уподобляют картину средневековой рукописи, в которой первоначальный текст стирался и заменялся новым, пробираясь сквозь слои памяти, испещрённые загадочными отметинами и письменами. Материалом для беспредметного высказывания становятся образы стихий (Е. Барский, В. Григорьев-Башун), ассоциации органического мира (Ф. Волосенков, Н. Сажин), подлежащие алхимической трансформации в энергии высшего порядка.
Раздел «о жизни» представляют произведения, с разной степенью критичности и непосредственности реагирующие на реальность России конца 1980-х-1990-х гг. В субъективных авторских мирах О. Булгаковой, Б. Загорова, В. Овчинникова, Е. Фигуриной она представляется зрителю зашифрованной личным кодом художника в индивидуальных системах образов, символов, персонажей. У Н. Конышевой реальность фантасмагорически искажена образами масс-медиа, у Т. Назаренко – гротескно заострена, у Г. Коржева – трагически достоверна. В раздел «Традиция» вошли работы художников, хранящих заповеди советского реализма (В. Загонек, Ю. Кугач, В. Щербаков, А Яковлев), и произведения мастеров, творчество и картина мира которых строятся в диалоге с традиционными базовыми образами, понятиями, ценностями русской культуры (Н. Куприянов, А.Слепышев).
Образы творчества, автопортреты художников, портреты их «ближнего круга», мифология творца и творческого акта присутствуют в разделе «Мы – художники».
Небольшая часть экспозиции отведена искусству, носившему на рубеже 1980-х-1990-х годов статус «молодежного» («Новые художники», некрореалисты, группа «Never-Forever»). Как и во все времена, молодость отмечена взрывным накалом творческой энергии, опытами с пограничными состояниями сознания, тягой к галлюцинациям, медитациям, путешествиям к пределам верхних и нижних миров.
Столь различные произведения, созданные в пределах одного, совсем короткого отрезка времени и показанные на выставке, демонстрируют картину мозаичного многообразия российского искусства. Временнoй дистанции еще недостаточно, чтобы представить искусство 1985-2000 гг. как некую стилистическую и идеологическую общность. Однако нынешняя экспозиция дает возможность заглянуть в недавнее прошлое, вновь пережить эйфорию и разочарование переходного периода, нервного баланса страны на узком перешейке между этапами своей истории.
