Музей Арктики и Антарктики любим многими поколениями жителей Петербурга. Узнать больше об этом музее посетители Интернет портала "Музеи России" могут из беседы с Вероникой Викторовной Захаровой, старшим научным сотрудником музея.

(МР) Вероника Викторовна, первый вопрос прозвучит следующим образом: о чем рассказывает экспозиция музея?

В.З. - О природе Арктики и Антарктики и об истории освоения, исследования полярных областей Земли.

(МР) Когда возникла идея создания музея?

В.З. - Наша история началась с временных выставок, но, поскольку интерес публики в 1920-1930 годы к освоению Севера был огромный, примерно такой же, как к освоению Космоса в 1960-е годы, возникла идея создать музей, куда люди могли бы прийти познакомиться с постоянной экспозицией. Датой основания музея считается 22 ноября 1930 года, когда в положении о Всесоюзном Арктическом институте появилась запись, что один из отделов института - Музей Арктики.

В этом здании экспозиция была открыта 8 января 1937 года. Назывался наш музей тогда Музеем Арктики. Антарктикой в то время советские ученые серьезно не занимались. Потом, когда по программе Международного геофизического года наша страна приняла участие в исследовании Антарктики, стали поступать экспонаты с Южного полюса. И в 1958 году появился отдел, посвященный Антарктике. А музей стал называться Музеем Арктики и Антарктики. Сейчас это крупнейшее в Европе музейной учреждение, посвященное природе и истории освоения полярных областей Земли.

(МР) Как поступали экспонаты? Привозилось ли что-то специально для музея?

В.З. - Поскольку музей был отделом Всесоюзного Арктического и Антарктического научно-исследовательского института до 1998 года (в 1998 году музей стал самостоятельной организацией), какие-то задания давались. Например, у нас в зале "Антарктика" есть макет участока дна одного из антарктических морей, образцы флоры и фауны для него были собраны по заказу музея. Большая часть экспонатов музея - вещи, поступившие в дар. Полярники, родственники полярников приносили и до сих пор приносят их нам.

(МР) Как повлияло на работу музея изменение его статуса?

В.З. - У института свои задачи, у музея свои. И с тех пор как мы получили самостоятельность, мы со своими вопросами справляемся.

(МР) На первый взгляд кажется, что главными посетителями музея должны быть дети, так ли это?

В.З. - Здесь посетитель любого возраста найдет для себя экспонаты, которые ему интересны. Дети приходят, конечно. Но большинство приходит с классами. Учителя используют наш музей как кабинет наглядных пособий, где можно очень ярко и образно раскрыть особенности природы Арктики и Антарктики. В нашем городе много научных учреждений работающих с Севером. Здесь сосредоточены кораблестроительные заводы и верфи, учебные заведения, где учатся многие уроженцы Крайнего Севера. Так, что в Петербурге много людей, жизнь или работа которых связана с полярными районами. Они сюда приходят что-то вспомнить или показать друзьям. Например, полярник показывает домик, в котором жил на дрейфующей станции... Кто-то ледокол, который строил. Так, что аудитория совершенно разноплановая. Потом, музей он очень старый и, скажем так, уютный для посетителя.

(МР) Мнение посетителей и музейных работников о том, какой экспонат интересен, часто не совпадает?

В.З. - Каждый экспонат представляет ценность, иначе он не стал бы музейным экспонатом. Но зритель у нас настолько разноплановый, что у каждого свои ценности. Кому-то интересна наша древняя история. И, пожалуйста, можно посмотреть на предметы из раскопок древней Мангазеи - первого русского города основанного за полярным кругом. Кто-то, например, остановится у старинного фотоаппарата и будет его долго сравнивать со своим.

И музейные работники, и посетители не могут представить музей без висящего у входа самолета-амфибии ША-2. Он всегда был здесь. В фондах музея есть фотография, сделанная в день открытия, где точно также над вестибюлем уже висит этот самолет. И через 30 лет посетители, уже забывшие все остальное, что они видели в экспозиции, собирающиеся прийти в музей уже с детьми, а иногда и внуками, обязательно спросит, а у вас еще висит этот самолет?

(МР) Получается, что его можно считать экспонатом номер один?

В.З. - Он в книгах поступления нашего музея так и числится - экспонат №1.

(МР) Трудно ли сейчас пополнять коллекцию?

В.З. - По-разному. Иногда сложно, иногда, что называется, само плывет в руки.

(МР) То есть полярники хотят сотрудничать?

В.З. - И полярники, и их родственники. Не так давно, совершенно неожиданно для нас, родственники одного из участников экспедиции Георгия Седова, первой русской экспедиции к Северному полюсу, принесли документы, касающиеся экспедиции.

(МР) Какими бы экспонатами хотелось бы пополнить собрание?

В.З. - К примеру, очень хотелось бы получить материалы по экспедиции Челюскина, но, к сожалению, этих экспонатов мы не получим никогда. Потому что судно лежит на дне, а люди, которых вывозили со льдины, естественно, много взять с собой не могли, так что по определению таких экспонатов найти нельзя. Некоторые потенциальные экспонаты утрачены навсегда. Экспонат экспонатов был бы первый в мире линейный ледокол "Ермак", который был создан по инициативе вице-адмирала Степана Осиповича Макарова и Дмитрия Ивановича Менделеева (при поддержке талантливого государственного деятеля России С.Ю. Витте в 1899 году). Но, увы, его разрезали. Хотя некоторые детали судового оборудования у нас в музее хранятся и еще в нескольких других музеях нашей страны, но самого ледокола нет. Список можно продолжать.

(МР) Какое отношение у музея к современным технологиям?

В.З. - Музей стремится поддерживать свою традиционность. Какие-то новшества мы вводим, но стараемся не загубить то, что уже создано. Не превратить музей в аттракцион. Поэтому иногда нам говорят, что экспозиция музея не меняется. Она меняется, но очень аккуратно.

Кстати, как ни странно. Наш музей любят авангардные художники. Недаром на нашей площадке институт Про-Арте проводит свои проекты. И музей не отторгает их. Казалось бы, новый чужеродный элемент, а, тем не менее, смотришь - вписался. (Беседу записала Е. Крылова).