С 14 апреля по 15 мая 2007 года в Мытищинском историко-художественном музее будет работать персональная выставка Алексея Миронова. Официальное открытие состоится 19 апреля в 16-00. Посвящаю памяти моей матери, Ольги Игоревны Павловой.
Не то, что мните вы природа –/ Не слепок, не бездушный лик./ В ней есть душа, в ней есть свобода,/ В ней есть любовь, в ней есть язык. - Ф. И. Тютчев
Усадьба Абрамцево – знаменитый памятник художественной жизни Росcии конца XIX – начала XX века.
С 1870 г. усадьбой владела семья известного мецената С. И. Мамонтова. В творческой атмосфере мамонтовского кружка процветал интерес к русской истории и культуре. Здесь работали выдающиеся художники: И. Е. Репин, В. Д. Поленов, В. М. Васнецов, К. А. Коровин, И. И. Левитан, М. В. Нестеров, В. А. Серов, М. А. Врубель, И. С. Остроухов и многие другие.
Эти художники внесли неоценимый вклад в формирование русской живописи и намного вперед определили пути ее развития. Сохраняя верность всему отечественному, они не чурались европейской культуры, стремились освоить ее достижения и включить их в актив собственного художественного опыта, который затем вошел в золотой фонд русского искусства.
Усадьба Абрамцево и по сей день не утратила своего значения очага культуры: интенсивная работа музея-заповедника не позволяет забыть славные страницы былого.
Но мы не всегда вспоминаем, что Абрамцево, знаменитое своей причастностью к художественной культуре России, расположено на земле Радонежья. Земле, по преданию освященной преподобным Сергием Радонежским (и посему свободной от всякого гада).
Увидеть красоту благословенной природы этих мест помогут нам пейзажи Алексея Миронова.
Алексей Миронов родился и вырос в Абрамцеве. Здесь получил первые художественные впечатления. Они угадываются во многих сюжетах его полотен: это могучие Дубы, капризные излучины реки Вори, постоянно меняющей свой облик, это – потаенная жизнь заснеженной поляны с едва различимыми признаками весеннего пробуждения, изящные силуэты берез, веселое луговое разнотравье.
Цикл «Пейзажи Абрамцева», посвященный неизменным исходным мотивам, поражает разнообразием и смелостью художественных решений.
Художник проявляет особый интерес к переходным состояниям природы. Он улавливает тончайшие изменения цвета в динамике световоздушных масс, его увлекает игра стихий, взаимоотражение земли, воды и неба, перекличка ветра с листвой деревьев.
Пейзажи А. Миронова – это активный диалог художника с натурой. Так возникают серии полотен, отображающие беспокойную, исполненную драматизма жизнь природы.
Особое место в этом ряду принадлежит любимой модели – речке Воре. Воря на закате, Воря в сиянии летнего дня, в ореоле осенних листьев, под розовым снегом… Воре посвящены подлинные композиционно-колористические шедевры, написанные пастозно, динамичными широкими мазками, в смелой цветовой гамме. Но колористическое напряжение спадает, когда на шуструю речку нисходит покой. Манера письма изменяется сообразно настроению «модели»: легкими, чуть заметными касаниями кисти художник включает в пространство картины белый, загрунтованный холст. Этот прием с большим тактом использован в нескольких зимних пейзажах.
Серию «Дубы», динамичную и контрастную по цвету, можно было бы назвать экспериментальной. Эта схватка художника с сильным противоборствующим объектом изображения грозит победой декоративности. Дуб высится как конструктивный символ, «дух местности», вбирающий в себя всю энергию пространства. Но он сдвинут от центральной оси, и эта асимметрия в сочетании с эффектной колористической разработкой деталей придает композиции особую подвижность.
От картины к картине усиливается экспрессивный жест художника, стремящегося раскрыть первооснову могучего дерева, сокровенную суть его долголетия, почти беспредельного в масштабах исторического времени, времени человеческой жизни.
Русское поле предстает в пейзажах А. Миронова во всей своей песенной красе. Эти картины отличает панорамное видение пространства, хранящего следы движения. Узнаваемые просторы среднерусской полосы дышат раздольем, сияет омытое дождем разнотравье. Эта в основе своей реалистическая живопись по стилистике ближе всего к «московскому импрессионизму» К. Коровина, т. е. к реализму импрессионистической выучки.
Совсем в иной манере выполнены жизнерадостные, яркие полотна, посвященные пахотному полю, своей сочной полихромией заставляющие вспомнить русских сезаннистов. Но тут возникает вопрос, правомерно ли в палитре талантливого живописца, работающего исключительно с натурой, отыскивать отзвуки того или иного эпизода живописно-пластической традиции, в то время как все ее завоевания уже вошли в актив современного художественного языка? А. Миронов этим языком владеет. И, чутко следуя характеру мотива, смело отбирает нужные приемы. Важен при этом творческий отклик, умение вовлечь арсенал традиции в свою систему координат, наделить его новой жизнью, подчинить своей творческой цели.
Перед нами итог пока лишь одного пятилетия интенсивного труда А. Миронова. Но в представленных здесь картинах уже просматривается цель художника, наследующего миропонимание русской школы пейзажа: постичь средствами живописи и воссоздать в своих произведениях духовный образ Родины.
Мариупольская Л. Р., кандидат философских наук, ведущий редактор издательства «Искусство»
