Игорь Култышкин родился в 1970 в Москве. 1979-1986 - детская фотостудия "Смена" (Москва). 1987 - преподаватель детской фотостудии "Смена". 1987-2001 - фотограф фотостудии 6 (Москва). С 2001 - член Союза фотохудожников России. С 2001 - постоянный участник сетевого конкурса NONSTOPHOTOS сервера Photographer.ru, член фотоклуба "Новатор" и Союза фотохудожников России. 2002 - специальное упоминание по итогам просмотра портфолио в рамках XII Международного фестиваля фотографии "Месяц фотографии в Братиславе", Братислава, Словакия.

"Описание фотографий – гиблое дело. Ее охватываешь сетью слов, она ускользает. Ее загоняешь в формальные тенета, а она оборачивается и снова – в неясное. Среди многих, миражами возникающих на стилевых пограничьях изображений, есть лишь немногое число фотографий, которые дают возможность погружаться в себя, как в лоно, не сопротивляясь, так что зрителю в пору сравнить себя с героем «Маленького любовника» Альмодовара, готовым исчезнуть в первозданной материи теней.

В пресс-релизе выставки авторы писали: «…бывают серии, толчком к созданию которых послужила литературная концепция / вербальная идея / девиз. Бывают истории, начавшиеся с чувства дежавю или с рассмотрения старых фотографий. Толчком к созданию «Лона» послужила формальная идея круга/пятна; серия мыслилась как череда бусин света в тени и теней на белом, нанизанных на общую канву зимних парков. Получилось – про ностальгию о зиме, про чувство сумерек и угасающего света, переживание которых не зависит от слова, но слово – ассоциацию – рождает…» с почти студенческим тщанием пытаясь объяснить и обосновать способ происхождения этой фотографической истории. Но разве дело только в том, как она зародилась? – Гораздо важнее, что ее автор коснулся вечного. И как (коснулся).

В конце XIX века мастера пикториальной фотографии, как алхимисты, смешивали разнородные материалы – масляную краску, лаки, пересохшие клочки старой бумаги, белки и бог знает, что еще – ради Произведения, ни композицию, ни печать которого было бы не повторить даже Автору. Сейчас все проще. Подобно тому, как современники пикториалистов списывали все грехи века на рост скорости жизни, так и сейчас впору винить технику: принтер, стандартный набор цветов.… Спасает ли дело обычная камера и пленка? О да. И еще дыхание, обволакивающее льдистым паром камеру на зимнем пленэре, и еще ручные бумаги. Впрочем, все зависит от того, в чьи руки попала и камера, и набор материалов.

Этот автор, Култышкин, не пытается равняться с теми, кто жил сто лет назад. Он им даже не вторит. Лишь оказывается, что в своем стремлении получить изображение он недалек от старых алхимических методов. Кстати, как старикам для объяснения успеха пикториальных опытов требовалось ввести константы «посвященности», «чистоты помыслов» и «чувства меры», так те же определяющие, наряженные в одежды «вкуса», «интуиции» и «знания предмета» приплясывают в современных объяснениях удачи этого безнадежного и проклятого занятия – получения образной фотографии.

Говоря о подобных изображениях, приходится апеллировать к чувству фотографического, занятно запрятанному в голове зрителя (и появляющемуся оттуда даже далеко не у каждого профессионала (фотографии)). Что же говорить о простых смертных!

Остается свято надеяться на то, что уж если мастера признали эти изображения стоящими, остается только расслабится и шагнуть в них. Серые тени, неясные очертания предметов, свет, пробивающийся сквозь нечто; кажется можно подождать еще чуть-чуть и выглянет светило, и станет понятнее, где мы и что это. Но неясность не рассеивается. Она стабильна, как и всякое изображение. Култышкину удалось войти в соприкосновение с натурой так, что она трансформировалась, играя, даже пританцовывая от удовольствия быть запечатленной «в духе старых мастеров» и в современных ритмах, одновременно. «Лоно» действительно проект. Цельный, замысленный и созданный таковым. Он окружает и поглощает. Ритмически направляет и управляет движением зрителя внутри себя. Сохраняя при этом дистанцию отстраненности – как все старое пикториальное. А может быть, к пикториальному мы еще не дошли, и оно остается недостижимым. Мы принимаем за него миражи, облеченные сходством, при ближайшем рассмотрении оказывающиеся пустынями. Но только не лоно. Оно пустым быть не может по определению. Оно предназначено порождать путь даже новым, - цифровым образом – образы. Неясного стремления. По направлению к … "

Ирина Чмырева