Какие только ситуации ни возникают в нашей многонациональной стране! За ними внимательно следят не только политики и журналисты, но и ученые. Заведующая отделом Института этнологии и антропологии РАН доктор исторических наук Наталия ЖУКОВСКАЯ много лет изучает традиции и культуру народов центральноазиатских республик. Но разговор об этом начался с неожиданного примера: о том, как шаманы Бурятии одержали победу над ЮКОСом.

- От Ангарска на западном берегу Байкала до китайского Дацина, - рассказывает Наталия Львовна, - ЮКОС намеревался проложить трубопровод. Он должен был пройти по территории Тункинского национального парка - священным местам для бурят. Несколько сел оказались под угрозой исчезновения, могли погибнуть заповедные земли, шаманские рощи, могилы предков. Хотя труба сама по себе много места не занимает, но надо учитывать “зону отчуждения” - по два километра с каждой стороны “нитки”. Это едва ли не половина территории парка.

Два года я наблюдала, как разворачивались события. Руководители республики двумя руками голосовали “за”. И давили на жителей сел, “выкручивали им руки”, добиваясь согласия на строительство. Я была на решающем собрании, слышала, как протестовали, негодовали люди, а потом с удивлением читала заключительный протокол, где говорилось об их якобы согласии.

И тогда произошло невиданное: ламы и шаманы долины впервые за последние 400 лет объединились и написали письмо Путину и Касьянову. Сомневаюсь, что оно дошло до адресатов. А если в Москве письмо и получили, наверняка подивились да посмеялись, увидев 26 подписей лам, шаманов и присоединившихся к ним заклинателей духов гор. А авторы подождали немного, убедились, что ответа нет, и провели несколько торжественных молебнов. Прошла еще пара месяцев, дальнейшие события известны: ЮКОСу и его главе сегодня явно не до “трубы”. А население долины, да и я вместе с ним, поняли однозначно: духи защитили родную землю. Ясно, конечно, - свято место пусто не бывает - на место одной компании придет другая. Но посмотрим…

Сегодня религия играет все более заметную роль в жизни центральноазиатского мира и прямо связана с национальным возрождением республик. Я и мои ученики - аспиранты и докторанты - убедились в этом, когда, выиграв грант РАН, приступили к исследованию “Религия в истории и культуре монголоязычных народов России” на примере Бурятии и Калмыкии. Со студенческих лет интересуюсь буддизмом и шаманизмом Центральной Азии. Не единожды бывала в Бурятии, Калмыкии, Монголии. Изучала историю, этнографию, культуру этих народов. В советское время считалось, что религия “антинаучно” влияет на мировоззрение населения, с ней активно боролись. А сегодня религию рассматривают как один из факторов, формирующих национальное самосознание, обеспечивающих стабильность в регионах.

Буряты и калмыки - родственные народы. У них сходные языки, относящиеся к одной группе - монгольской, и культура. По природе своей и те, и другие - кочевники-скотоводы. Сначала они исповедовали шаманизм, затем буддизм. В Бурятии шаманизм и сегодня распространен достаточно широко. Здесь произошел синтез буддизма с шаманизмом. Отдельно проблемы шаманизма, буддизма изучены-переизучены. Мы же едва ли не впервые исследуем их влияние на культуру обоих народов.

- И какое же оно, это влияние? С некоторых пор мы настороженно относимся к вопросам религии.

- Во всех религиях заложен мощный миротворческий и, я бы сказала, природооберегающий потенциал. Однако внутри их существуют разные направления. Нередко возникают противоречия, а то и конфронтация. Мы наблюдаем это и в христианстве, и в исламе. То же и в буддизме. Раньше в России был известен лишь буддизм центральноазиатский, его родина - Тибет, оттуда, через Монголию, он и пришел в Бурятию. А в Калмыкию - непосредственно из Тибета. Однако сегодня в обеих республиках появилась масса западных учителей. Они проповедуют упрощенные формы буддизма, сформировавшиеся относительно недавно - во второй половине ХХ века. Разницу между традиционными и новыми школами ламы старой закалки объясняют так. Классический путь, когда ученик последовательно проходит все этапы обучения, это как бы школа, вуз, аспирантура, докторантура. А западный буддизм исповедует теорию “прыжка”: из школы сразу в докторантуру. Почитателей этого направления больше интересуют не знания, а внешняя сторона буддизма - медитация, погружение в экзальтированное состояние.

В России зарегистрировано около 200 буддийских организаций, представляющих разные школы и направления толкования буддизма. Даже в Москве, когда мы несколько лет назад проводили обследование, их было 14 (сейчас, возможно, меньше). Друг к другу они относятся без особой симпатии, каждая гнет свою линию.

Бурятия и Калмыкия придерживаются канонов традиционного буддизма. Но здесь свои проблемы. Верующие почитают Далай-ламу - духовного учителя, считающегося наивысшим авторитетом у буддистов всех направлений. Его посещение нашей страны - большой праздник для них. В начале 90-х годов прошлого века Далай-лама несколько раз приезжал в Россию, выступал с лекциями, проводил службы, общался с верующими. Затем, опасаясь негативной реакции официальных китайских кругов, ему перестали давать визу. И верующие беспокоятся, считают, что их права ущемлены. Еще и такой момент. В Бурятии появилось много священнослужителей-тибетцев. В 1990-е годы, на заре возрождения буддизма, их прислал Далай-лама для усиления местных кадров. Часть из них, сделав свое дело и дождавшись появления первой когорты нового поколения бурятских лам, уехала. Другие остались, получили российское гражданство. Есть среди них видные фигуры, для них Правительство Бурятии, выделив немалые средства, строит Тибетский культурный центр. А буддийская община республики обижается: ей правительство никак не помогает. И эти вопросы мы рассмотрим в своем исследовании.

- Вы даете рекомендации властям?

- Это не имеет смысла, поскольку власть в них не нуждается. Мы часто пишем обстоятельные справки для руководителей всех уровней, но не помню случая, чтобы на них была реакция. Ни в советские, ни в постсоветские времена.

- Сказывается ли повышение уровня самосознания коренных жителей республик на положении русскоязычного населения?

- В Бурятии три четверти населения - русские, а также украинцы, татары… словом, не буряты. Не национальный вопрос главный в республике, а экономическое положение, безработица. Все, кто может, уезжают, а их место постепенно занимают китайцы. Есть здесь, конечно, свои способы заработка, легальные и не очень, в которые вовлекаются члены семей и родственники. Уровень жизни низкий, расслоение в республике велико. Но это не мешает, а, может быть, наоборот, способствует росту религиозных чувств. Сегодня и неверующие в праздники посещают дацан, это стало модно и престижно.

- А как “новые” буряты относятся к религии?

- Я спрашивала об этом у лам. Они ходят в дацан и деньги жертвуют, правда, небольшие. Бывает, обращаются с просьбами о помощи и, если получают ее, платят много.

- Что же лама может сделать для “нового” бурята?

- Случаи разные бывают, к примеру, такой. “Новый” бурят обратился к ламе с просьбой помочь заполучить в жены девушку не его круга. Лама отказался, но совет дал: бросить пить, вести себя достойно - тогда и деньги жертвовать не придется.

Возвращаюсь к вашему вопросу. Возможно, случается, что русских выживают, но чрезвычайно редко, и это никак не связано с государственной политикой. Напомню, президент Бурятии - русский, он здесь вырос и язык знает. Это человек коммунистической закваски, и окружение - под стать ему. Он уже третий срок на этом посту, но республика и сегодня находится в плачевном состоянии.

А в Калмыкии положение даже хуже, хотя там и суперсовременный президент. В республике тяжелая и экономическая, и экологическая обстановка. Продолжаются процессы опустынивания. Когда-то здесь были урановые рудники, но земли не рекультивировали, и сегодня процентов 80 детей рождается с патологиями.

- Вернемся к исследованию. Чем оно привлекает ваших аспирантов и докторантов?

- Сейчас у меня восемь аспирантов, докторантов и соискателей. 13 моих бывших учеников уже защитились. Надеюсь, что и сегодняшние мои ученики “остепенятся”, а вот многие ли останутся в науке - сказать не могу. Возвращаться в свои республики, похоже, они не очень стремятся: места для них там вряд ли приготовлены. Конечно, они хотели бы “зацепиться” за Москву, но в нашем институте тоже нет свободных мест. Поэтому они пойдут на любую работу, лишь бы платили деньги, достаточные, чтобы как-то жить и снимать жилье. И осуждать их за измену науке я не могу. Но тем, кто в науке все же останется, постараюсь дать такие темы, которые в их республиках пока еще не освещены. Так что у них сразу появится своя исследовательская ниша, которую они и будут обживать. Это то, что я могу для них сделать.

…Наше исследование продлится еще два года. Летом вновь поеду в Бурятию, обязательно побываю и у шаманов, “сражавшихся” с ЮКОСом. Они пригласили меня на конференцию по изучению роли шаманизма в культуре Сибири и Америки. Пригласили и шаманов Северной Америки.

- Шаманы всех стран, объединяйтесь?

- Выходит так. И за границей им приходится бороться за свои права, за свои территории.

Беседу вел Юрий Дризе

Источник: "Поиск" - www.poisknews.ru