Интернет-проект «1812 год»

Вернуться

П.И. Тизенгаузен
 
Суворовский поход в Италию и Швейцарию.
Из записок очевидца.
 

Скончавшийся 30 ноября 1864 г.[4] в Ревеле действительный тайный советник, сенатор граф Пауль Тизенхаузен (рождённый 24 августа 1774 г.) в преклонном возрасте по желанию своих детей записал отдельные воспоминания о важнейших событиях своей долгой насыщенной жизни, что позволяла ему его ясная память. С наибольшим предпочтением, как представляется, и наиболее подробно описывается им поход Суворова 1799 г., в котором он, до того времени состоявший адъютантом Великого князя Александра, по своему особому желанию принял участие, с живейшим изложением пережитого, увиденного и множества характерных особенностей, а также дополнений к уже давно известным фактам.

Публикация воспоминаний, разрешение на которую с готовностью дал сын покойного, г-н граф Тизенхаузен аус Зелли унд Оденвальд, не может и сегодня оставаться без достойного внимания. Поход этот, по выражению автора, навечно принадлежит истории великой славы оружия российского, и, добавим мы от себя, оружия германского и российского[5], о чём немало и с почтением говорят эти записи.

К. Винкельманн

 
5. Поход на север

А.В. Суворов. Портрет работы Т.И. Шевченко 1840-е гг.
А.В. Суворов.
Портрет работы Т.И. Шевченко 1840-е гг.
Теперь, когда французская армия оказалась настолько ослаблена, что была в состоянии ограничиться лишь обороной Генуи, фельдмаршал[6] принял решение передать наблюдение за ней отдельному австрийскому корпусу, а самому с остальной союзной армией выдвинуться к французской границе на реку Бар. Там он предполагал дождаться нового подкрепления, и затем, пока австрийцы будут осаждать Геную, вступить во Францию. Если бы этому плану было суждено осуществиться, насколько иначе сложилась бы кампания 1800 г.! К сожалению, от этого столь хорошо продуманного решения пришлось отказаться, так как курьер из С.-Петербурга доставил князю Суворову неожиданный приказ отделиться от австрийцев и со всем русскими силами выступить маршем в Швейцарию, соединиться с уже находящимися там русскими частями под командованием генерала Корсакова численностью около 30 тысяч человек и принять на себя главное командование объединенным войском. Оба двора в Вене и С.-Петербурге сошлись во мнении, что теперь австрийцы в Италии и русские в Швейцарии должны независимо действовать против французов. Этот приказ, который был следствием австрийских интриг и их зависти блестящему успеху русских в Италии, подействовал на нас, русских, как удар молнии. Вся северная Италия от австрийской границы до границы с Францией коротким маршем была полностью очищена и освобождена от французов, и теперь австрийцы полагали, что им более не потребуется помощь русских, чтобы удержать эти территории. Как же тяжко они, однако, были наказаны за этот тщеславный самообман во время кампании 1800 г., когда всё завоёванное таким трудом и кровью оказалось снова полностью утрачено в одном единственном сражении при Маренго[7]! Кроме того, насколько было бы интересно наблюдать битву друг против друга двух величайших полководцев своего времени, Суворова и Бонапарта, командовавшего французами при Маренго!

Полученный приказ между тем должен был быть исполнен, и русские войска численностью около 13 тысяч человек выступили в поход[8]. Это был остаток от вступившего в Италию 31-тысячного войска, из которого около 18 тысяч человек были убиты или остались в лазаретах, будучи ранеными. Такие тяжёлые потери понесли русские, особенно велик был урон среди штабных и старших офицеров. Несколько австрийских офицеров генерального штаба, которые уже сражались в Швейцарии, и батальон австрийских горных стрелков присоединились на марше к нашим частям[9]. Поход вёл нас через города Казале, Берчелли, Новара, Лугано и Беллинцона до Айроло, маленького городка у подножья горы Сен-Готтард, которая была занята французами, и через которую нам следовало пробиться, чтобы попасть в Швейцарию. Вся наша артиллерия, обоз и офицерские повозки, поскольку ничего из этого нельзя было переправить через Сен-Готтард, где в то время была лишь старая, очень узкая горная дорога, были отправлены через Верону, чтобы позднее примкнуть к нам между Люцерном и Цюрихом, где мы должны были бы к тому времени находиться. Каждому из нас, офицеров, разрешалось иметь при себе одного мула с вьючным седлом.

 
6. Из Айроло в Альтдорф

Уже в Айроло[10] начались превратности, сопровождавшие нас в этом швейцарском походе. По условиям, в Айроло мы должны были получить 40 горных пушек со снаряжением и на мулах, а также 800 голов этих животных[11] для перевозки провианта для наших частей. Но ничего из упомянутого здесь не оказалось, что стоило нам потери нескольких важных дней. Австрийские власти стали приносить непозволительные извинения, объясняя, что ожидали нас позже, хотя в этом походе у них была возможность убедиться, что медленные австрийские маневры чужды русским, и Суворов давно привык двигаться форсированным маршем. В конце концов 40 горных орудий были доставлены, но без 800 предназначенных для перевозки провианта лошаков и снова с явными отговорками, что, дескать, такое количество голов найти было бы очень трудно. Чтобы более не терять времени, фельдмаршал приказал навьючить на каждую из тысячи наших казачьих лошадей по два мешка с провиантом. Однако это нам мало помогло, так как большинство столь тяжело нагруженных бедных животных на горном марше сорвалось в пропасть, и мы потеряли и лошадей, и провиант[12]. Как только этот приказ был спешно исполнен, князь Суворов приказал немедля атаковать Сен-Готард. Одна часть войска должна была атаковать французов на горе, а другая обойти их по горам, что было очень трудной задачей, и затем снова соединиться с первым отрядом в долине Урзерн с другой стороны Сен-Готарда.

И.И. Шойхцер. Вид старого Чертова моста через р. Ройс. 1712 г.
И.И. Шойхцер.
Вид старого Чертова моста через р. Ройс. 1712 г.
Цюрих. Центральная библиотека.
Слева, в конце дороги в скале виден вход в туннель Урнерлох. Справа над мостом гора Йох и хребет Бетцберг. Вторая арка моста показана неверно, она была над потоком Ройса. На переднем плане - «лужок» и «исторический» сарай, о которых говорится в мемуарах гр. П.И. Тизенгаузена.

После того как эта часть войска под командованием генералов Дерфельдена[13] и Розенберга[14] отправилась в обход[15], фельдмаршал отдал первому отряду приказ атаковать. Ведущая вверх на гору узкая, шириной едва ли в три человека очень крутая дорога была занята неприятелем с обеих сторон. Чтобы изгнать его и открыть путь, вперёд были высланы я и полковник Шувалов, позднее генерал-адъютант[16], с большим количеством стрелков. Нам удалось сделать это под жёстким огнём неприятеля и с некоторыми людскими потерями, причём граф Шувалов сам был тяжело ранен. Неприятель, который со своей высокой позиции мог видеть быстрое движение вперёд наших частей, начал отходить. С нашей стороны при непрекращающейся перестрелке продолжалось быстрое продвижение вперёд, так как в этой горной местности иначе невозможно было сражаться, вплоть до местечка Хоспиталь[17], расположенного на самом верху Сен-Готарда, откуда неприятель в спешном отступлении, почти бегстве, оттянулся назад вплоть до Чёртового моста в долине Урзерн[18], будучи преследуем нами столь же скоро.

Прежде чем достичь моста, путь у деревни Урзерн вёл через вырубленный в горе тёмный проход, называемый Урнерлох («Урзернская дыра»)[19]. Когда мы прошли её, то нашли среднюю арку моста сорванной бурным потоком, что делало невозможным дальнейший переход[20]. В поисках средств для обеспечения перехода мы увидели неподалёку на лужке деревянный сарай. В мгновение он был разобран, а брёвна отнесены к мосту[21]. Когда мы, уже торжествуя, полагали, что сможем переправляться дальше, выяснилось, что круглые брёвна не держатся вместе, и есть риск сорваться в рокочущую внизу пропасть. Нам нужно было их как-то скрепить, не имея верёвок или других средств. Майора князя Мещерского[22] осенила счастливая идея использовать тонкий шарф, что и было проделано всеми офицерами. Так отдельные средние брёвна были кое-как связаны друг с другом, и мы могли переправляться. По счастью, неприятель не занял возвышенности на другой стороне, продолжая своё отступление, иначе переход был бы возможен, вероятно, лишь с тяжёлыми потерями[23]. Продолжая преследовать неприятеля, мы настигли его только у деревни Амштег, где у моста через маленькую речушку он выставил свой арьергард с двумя пушками. Основная часть наших войск тем временем основательнее восстановила Чёртов мост и быстро догнала нас, после чего мы получили назад наши шарфы[24]. Генерал граф Милорадович[25], командовавший нашим авангардом, передал мне командование одним из батальонов своего Апшеронского полка из своего подчинения с приказанием атаковать неприятеля, взять мост и выбить неприятеля с другого берега.

Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771-1825).
Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771-1825).

Граф Милорадович имел привычку перед каждой атакой обращаться к своим войскам, призывая их храбро сражаться. Так же он поступил и сейчас, закончив следующими словами: «Солдаты! Я оказываю вам честь, даю вам в командиры гвардейского полковника. Не осрамите меня!» (Я был повышен в чине до полковника 22 апреля 1799 г.) Во исполнение отданного мне поручения я приказал не делать ни единого выстрела, а бегом, со штыками наперевес и с громким «Ура!» броситься на неприятеля и на мост, и, если возможно, захватить обе пушки. Неприятель встретил нас сильным огнём и двумя выстрелами из своих, по счастью, нацеленных слишком высоко орудий, а затем обратился в бегство. Мост был взят, берег речушки занят нами, лишь пушки, которые неприятель спас и захватил с собой, ускользнули от нас. Я потерял одного офицера по фамилии Гутков и несколько человек убитыми и ранеными из числа солдат[26]. Стремительно преследуя неприятеля, мы к вечеру добрались до городка Альторф (правильнее — Альтдорф) на Люцернском озере, недалеко от часовни Вильгельма Телля[27]. Так в один день мы пробили себе дорогу в центральную часть Швейцарии до Альторфа от Айроло через Сен-Готтард[28], что поистине не было лёгкой задачей, но которая была решена, к счастью, без больших людских потерь. Здесь наше преследование прекратилось, так как после такого форсированного марша войска нуждались в отдыхе. Неприятель же так сильно окопался на узкой дороге, ведущей в Люцерн, с одной стороны которой было озеро, а с другой — крутые горы, что прорыв здесь без больших людских потерь не удался бы. Тем не менее, утром требовалось атаковать его и одновременно обойти вражеские позиции, с тем, чтобы как можно быстрее соединиться у Люцерна с генералом Корсаковым[29]. У него был приказ, заняв позицию у Цюриха, атаковать французов под командованием генерала Массена, что у нас в Италии означало бы и одновременно разбить его, и выдвинуться навстречу нам у Люцерна, что, вероятно, и произошло бы под командованием более умелого командира, нежели Корсаков[30].

 
7. Сражение у Цюриха

Андре Массена - генерал-ан-шеф Армии Дуная и Гельвеции в 1799 г.
Андре Массена - генерал-ан-шеф Армии Дуная и Гельвеции в 1799 г.
Уже при вступлении в Альторф до нас дошло печальное известие, что русские у Цюриха наголову разбиты и теперь вынуждены далеко отступить[31]. Это известие показалось нам настолько невероятным, что никто не хотел в него верить. Между тем оно, к сожалению, нашло своё подтверждение ночью, когда генерал Массена выступил против нас всей своей мощью. Поскольку мы были не в состоянии противостоять ей слабыми силами нашего корпуса, требовалось быстро принять решение о том, как с наибольшей лёгкостью выйти из этого опасного положения. Двигаться вперёд было невозможно. Значит, оставался выбор: или отступать обратно в Италию, чего фельдмаршал не мог и не хотел допустить, или по нехоженым тропам охотников за сернами продвигаться в направлении малых кантонов Швейцарии и до подхода неприятеля занять город и кантон Швиц, где, вероятно, нашлась бы возможность добиться связи и соединения с корпусом Корсакова.

Решение было принято в пользу последнего, и мы получили приказ выступать в поход с наступлением дня. Так все наши и фельдмаршала надежды на дальнейшие успехи были перечёркнуты из-за несчастного генерала Корсакова, который в своем зазнайстве мнил себя вторым фельдмаршалом Румянцевым[32], т. к. служил под его началом. Вместо того чтобы атаковать самому, как того требовала его диспозиция, Корсаков ждал атаки французов и уже только из-за этого потерял все те преимущества, которые всегда есть у атакующего перед обороняющимся, даже если все его приказания ошибочны. Вместе с ним часть вины за проигранное сражение у Цюриха несёт австрийский фельдмаршал-лейтенант Хотце[33]. До нашего соединения с Корсаковым он должен был прикрывать его левый фланг и только после этого отходить со своими частями из Швейцарии в Форарльберг[34]. Однако он выполнил этот манёвр раньше, чем было нужно, и поэтому не смог надлежащим образом поддержать русских во время атаки французов[35].

 
8. Из Альторфа в Муотту[36]

Наш путь вёл нас прямо из Альторфа в высокие горы, где дорога, точнее, пешая тропа, скоро стала настолько узкой, что ни о каком боевом порядке думать не приходилось. Пеший строй был в определённой степени расстроен, и каждый искал, как ему наилучшим образом идти дальше, избегая опасности сорваться в пропасть. Однако многим не удалось её избежать, а некоторым это стоило жизни: дорога была покатой и из-за выпавшего в горах снега влажной и ненадёжной. Продвигаться вперёд можно было лишь медленно, длинными колоннами, верхом не ехал никто, и мы, офицеры, должны были сами вести своих лошадей под уздцы. Нагруженные провиантом казачьи лошади попадали в пропасть. Это же произошло со многими мулами с их вьючными сёдлами, сорвалась вниз часть мулов, перевозивших горные пушки и вьючные сёдла Великого князя Константина с его серебряным столовым сервизом, лишь часть которого удалось вытащить обратно. Так медленно мы и шли вперёд, добравшись с наступлением ночи до последней высокой горы на пути в долину Муттена (Муотты) в кантоне Швиц. В темноте только часть войска смогла спуститься вниз, что на крутом спуске было сопряжено с опасностью, и едва ли не половина наших сил с генералом Розенбергом осталась на ночь стоять биваком на горе на пронизывающем горном холоде. В темноте огни их лагеря, если смотреть из долины, являли собой прекрасный вид. Дорога с этой горы в долину во многих местах образовывала естественные ступени из гладкой горной породы, часто в два и более фута высотой, на которых в темноте упало много людей. Вот мое приключение. Я, как и все остальные офицеры, вёл свою лошадь под уздцы. На одной такой высокой ступени она сорвалась и потащила меня вслед за собой так, что я вместе с ней покатился вниз по боковому склону горы. Когда ко мне вновь вернулось сознание, которое я потерял в первый миг падения, я обнаружил себя лежащим в небольшом кустарнике с тонкими ветками, который, по счастью, удержал меня от дальнейшего падения. Вверху над собой я слышал громкие голоса марширующих солдат с беспрестанными покрикиваниями: «Легче! Легче!», т. к. если кто-то срывался вниз, он обычно увлекал с собой и впереди идущего. Предвидя, что ночь, возможно, предстоит провести в горах, мы взяли с собой много деревянных факелов, которые отбрасывали печальный рассеянный свет на длинные вереницы солдат. Убедившись, что кроме нескольких ушибов при падении не получил других повреждений, я закричал. На мой крик мне на помощь подоспело несколько солдат, которые помогли мне вновь взобраться по крутому склону. Так я, сочтя себя, по Божией милости, рождённым под счастливой звездой, сохранив жизнь и не повредив конечностей, вместе с частью войск дошёл, наконец, до деревни Муттен. На следующий день нашлась и моя лошадь, которая упала так же удачно, как и я. Поврежденным оказалось лишь седло, да сломаны были рукояти обоих пистолетов[37]. Когда весь корпус собрался у деревни Муттен, войскам, после столь ужасного марша, необходим был день отдыха, и он был им предоставлен. Большую часть провианта мы потеряли в горах, а здесь не нашлось ничего, кроме больших запасов молодого сыра, который особенно хорошо и в большом количестве делается в долине Муттена. Сыр и немного картофеля были розданы войскам, которые должны были лишь этим и довольствоваться.

 
9. Из Муотты в Гларус

После военного совета фельдмаршал приказал генералу Розенбергу с половиной войск выдвинуться в направлении города Швиц, в то время как сам он отправится маршем на Гларус. Когда оба города будут взяты, он желал видеть, откуда и где с наибольшей лёгкостью надлежит осуществить соединение с войсками Корсакова. По донесению, генерал Массена уже выступил маршем из Люцерна в том направлении, в котором отправился князь Суворов, чтобы как можно быстрее вступить в долину Муттена и таким образом отрезать ему любую возможность отхода из горных районов. По счастью, мы оказались там прежде него. У города Швиц войска Массена и Розенберга встретились, начался ожесточённый бой. Массена, однако, был вынужден оставить поле за нашими и спешно ретироваться. При этом случае была найдена его шляпа, которую Массена, вероятно, потерял при отступлении.

Клод-Жак Лекурб - командующий 2-й дивизией Армии Дуная и Гельвеции (музей Версаль).
Клод-Жак Лекурб - командующий 2-й дивизией Армии Дуная и Гельвеции (музей Версаль).

На донесение генерала Розенберга князь Суворов ответил: хоть Массена сейчас и отступил, его силы ещё настолько велики, что прорыв в направлении Швица может удаться нашему слабому корпусу лишь с большим трудом. Поэтому единственный оставшийся у нас путь — достичь Граубюндена через Гларус. Нельзя было терять ни минуты, поэтому мы тотчас выступили в поход, а Розенбергу был отправлен приказ следовать за нами[38]. Нужно было очень спешить, чтобы вступить в Гларус прежде неприятеля и не потерять единственный оставшийся выход. Я находился в отряде в прямом подчинении фельдмаршалу. По дороге на Гларус, пройдя от Муттена до Клентальского озера, мы не натолкнулись на неприятеля, однако, у озера обнаружили, что он нас поджидает. Путь, которым мы должны были пройти, тянется так, что с одной его стороны расположено озеро, а с другой — непреодолимая отвесная скала, обойти которую непросто.

Переход необходимо было форсировать. С этой целью полковник Ланге, адъютант Великого князя Константина, получил приказ силами одного батальона атаковать неприятеля по фронту. Мне было приказано с другим батальоном перейти бродом к берегу озера, примыкающего к отвесной скале, обойти противника с фланга и с тыла и оказать, таким образом, поддержку атаке полковника Ланге[39]. Под жёстоким огнём противника мы начали движение: батальон полковника Ланге без единого выстрела со штыками наперевес, а мой батальон бегом вброд по воде, которая была неглубока, чтобы как можно быстрее зайти на неприятеля с фланга и поддержать атаку Ланге. Его атака продолжалась до тех пор, пока неприятель не увидел с моей стороны угрозу своим флангу и тылу. Затем он спешно отступил, открыв путь нашим войскам. Наши потери были бы незначительными, если бы полковник Ланге не был тяжёло ранен выстрелом в живот, что вскоре привело к его смерти. Это вызвало общее сожаление: он был отличным и храбрым офицером, а мне приходился ещё и хорошим другом.

После этого успеха наше движение продолжилось. Недалеко от Гларуса слева расположен городок Везен[40], вторично занятый неприятелем, имеющим орудийную батарею, которая обстреливала ведущую туда дорогу. Если бы можно было взять Ридерн, то в эту сторону открывался выход лучше, чем через Гларус. В связи с этим немедленно была предпринята атака, однако, к сожалению, позиция с многочисленным неприятелем оказалась так сильна, что наши войска не смогли её взять и были отбиты. Находясь в долине, мы ясно видели, как французские колонны с обеих сторон по гребню горной цепи спешат раньше нас достичь Гларуса. Чтобы избежать опасности, пришлось отказаться от повторной атаки на Ридерн. Нам нужно было спешить, чтобы раньше неприятеля войти в Гларус, иначе мы оказывались в опасности окружения, когда любой выход из этого котла был бы нам отрезан. А мы, отчаянно сражаясь, из-за слишком большого превосходства противника, наверное, были бы уничтожены. Это был, пожалуй, самый критический момент во всем походе, который каждый чувствовал до глубины души. Случилось также, что старый славный фельдмаршал, видя опасность, которая нам угрожает, схватился за свои седые волосы и воскликнул, обращаясь к своему окружению: «Никак не скажешь о человеке перед его гибелью, что ему всегда везло». Потому что он знал, что снискал себе такую славу. Теперь необходимо было как можно быстрее двигаться вперёд, чтобы занять Гларус раньше неприятеля. Из наших лучших частей был сформирован арьергард, и мы, не медля, выступили на марш. По счастью, мы достигли этого города как раз тогда, когда вражеские колонны с обеих сторон спускались с горной цепи. Пожалуй, один час решил всё.

 
10. Из Гларуса в Кур, завершение похода

Не останавливаясь, мы прошли Гларус и направились маршем на городок Шванден. Неприятель догнал только наш арьергард. Отважно сражаясь, хотя и с существенными потерями, он не был отрезан. По другую сторону Швандена всякое преследование неприятелем прекратилось, путь теперь был нам открыт и свободен, и мы могли через города Иланц и Кур войти в Граубюнден[41]. Всё-таки удача, повсюду до сего момента сопровождавшая старого фельдмаршала, не покинула его совсем и в этой, возможно, самой опасной ситуации в его жизни, и мы счастливо избежали позорного плена или бессмысленного принесения себя в жертву.

Схема Швейцарского похода А.В. Суворова.
Схема Швейцарского похода А.В.Суворова.
13(24) сентября – 3(14) октября 1799 г.
(От Фаидо и Айроло до Фельдкирха).

В Граубюндене мы находились словно в дружественной стране, не вступая более в соприкосновение с французами. После нескольких дней отдыха мы выступили маршем через Фельдкирх и Брегенц в Линдау, где, наконец, без каких-либо приключений соединились с частями генерала Корсакова, и где этот поход подошёл для нас к своему концу. За участие в сражениях в Швейцарии и при переходе Сен-Готарда я был награждён богато украшенным бриллиантами орденом Святой Анны 2-го класса.

Так был закончен столь славный для русского оружия поход 1799 г. в Италии и Швейцарии под командованием Суворова. Славный, но кровавый: из двух посланных туда русских отрядов, первый — 18 тысяч человек под командованием генерала Розенберга и второй — 13 тысяч человек под командованием генерала Ребиндера, общей численностью 31 тысяча человек, лишь 11 тысяч покинули Италию и только 9 тысяч — Швейцарию. Таким образом, число убитых, раненых и больных в лазаретах составило 22 тысячи человек вместе с большим количеством офицеров[42]. Попавших в плен оказалось чрезвычайно мало. Были отдельные батальоны, например, гренадёрский полковника Ломоносова, где осталось лишь два офицера, 80 человек рядовых и 1 флейтист, а сам полковник вследствие контузии от пролетевшего мимо ядра лишился слуха и способности говорить[43]. Были полки, как, например, славный Екатеринославский гренадёрский полк, ранее князя Потёмкина, численностью 4 тысячи человек, который в течение этого похода потерял 6 командиров[44]. Все эти жертвы были принесены в одном, уникальном по степени своей успешности походе, в ходе которого за несколько месяцев из рук французов была вырвана вся Италия со всеми её крепостями, из которых французам осталась лишь Генуя, вплоть до французской границы. К сожалению, в следующем году, после одной-единственной битвы при Маренго, австрийцами без единого сабельного удара всё будет снова отдано французам. И всё же пребудет славное имя Суворова и этот поход навечно в истории и останется принадлежать ей, великой славе оружия российского!

 
© Публикация, сопроводительная статья и комментарии канд. ист. наук П.Н. Грюнберга.
Пушкинская комиссия ИМЛИ РАН.
© Перевод А.М. Клеянкина по Baltische Monatsschrift. 1864. Band 13. S. 250-259.
Перепечатка публикации без разрешения правообладателя преследуется по закону.
 

Комментарии

[4] Принятая дата смерти графа П.И. Тизенгаузена — 1 декабря 1862 г. Если число, возможно, у Винкельмана указано и более верно, то год кончины, безусловно, неправилен.

[5] Как далее следует из текста мемуаров, автор воспоминаний явно «не разделяет» это своеобразное утверждение.

[6] А.В. Суворов, только что нанесший Итальянской армии французов сокрушительное поражение при Нови 4 (15) августа 1799 г. Главнокомандующий генерал Жубер был убит, несколько генералов ранены или взяты в плен. Французы потеряли всю артиллерию, почти половину армии убитыми, ранеными и пленными. Ее остатки были отброшены в Лигурию. Вся Италия, кроме немногих крепостей, была свободна от французов. Путь к границе Франции был открыт.

[7] 14 июня 1800 г. при Маренго первый консул Франции генерал Наполеон Бонапарт, перешедший во главе Резервной армии перевал Сен-Бернар, нанес сокрушительное поражение австрийской армии генерала Меласа. Австрийцы вынуждены были оставить Северную Италию, год назад завоеванную А.В. Суворовым.

[8] Численность русских войск названа автором мемуаров неверно. Очевидно, он посчитал только численность корпуса В.Х. Дерфельдена с авангардом кн. П.И. Багратиона и приданными корпусу донскими казачьими полками. Первоначально только они должны были передислоцироваться в Швейцарию. Но Суворов настоял на переходе в Швейцарию и корпуса А.Г. Розенберга. Вся маленькая русская армия ушла в Швейцарский поход, имея за две недели до штурма Сен-Готарда в строю 20 290 чел. (без полевой артиллерии, которую безосновательно причисляют к участникам похода) и 3737 чел. нестроевых — всего 24 027 чел., не включая лиц Главной квартиры армии, ее главного дежурства и штаба, что должно составлять еще до 200 человек вместе с нестроевыми. (Данные строевого рапорта за 1 (12) сентября 1799 г., приведенного Д.А. Милютиным в «Истории войны 1799 г. между Россией и Францией в царствование императора Павла I». СПб. 1857. Т.III. С.475-476.)

[9] Австрийские офицеры-квартирмейстеры (офицеры генерал-квартирмейстерского штаба) были с русской армией с начала похода. В штурме Сен-Готарда пассивное участие принимала бригада полковника Г. Штрауха. Путь от Амштега до Гларуса с русской армией проделала бригада генерал-майора Ф. фон Ауффенберга. Это батальон полка «Зигенфельд» из бригада полковника Г. фон Штрауха. При штурме Сен-Готарда эти «австрийские горные стрелки» пошли сначала в авангарде всего корпуса Дерфельдена, затем в голове левой колонны Штрауха в долину Бедретто.

[10] Айроло — городок в долине реки Тичино у подножия Сен-Готарда. Перепад высот между Айроло и перевалом Сен-Готард достигает 1 км. Штурм Сен-Готарда с юга из Айроло представлял совершенно безумное предприятие. Перевал Сен-Готард неоднократно и без затруднений брался с севера, со стороны Урзенской долины. История знает единственный случай атаки перевала с юга, со стороны Айроло — войсками А.В. Суворова 13(24) сентября 1799 г. Успех штурму обеспечил великолепно выполненный обходной маневр авангарда кн. П.И. Багратиона через долину Канария.

[11] В действительности всего 25 двухфунтовых горных орудий, бывших ранее на вооружении в пьемонтских войсках с орудийной прислугой — пьемонтцамии и русскими полковыми артиллеристами. Число мулов под вьючный обоз должно было быть больше — ок. 1500, поставлено австрийцами с запозданием в пять дней только около трети этого числа.

[12] Пользование вьючным обозом в походе было затруднительно. Он растянулся на несколько верст, чтобы дождаться его и получить провиант и боеприпасы, приходилось или останавливаться и ждать, пока он догонит колонны, или продолжать идти, не рассчитывая на пользование находившимися в обозе скудными запасами — всего на 4 дня. Вьючный обоз больше сковывал войска, чем приносил пользу.

[13] Виллем (Вильгельм) Христофорович фон Дерфельден (1735-1819) — генерал от кавалерии, сподвижник А.В. Суворова. Заслужил признание великого полководца своими действиями во вторую русско-турецкую войну при Рымнике и у Галаца, во время похода 1794 г. на Варшаву и штурма Праги Варшавской. С 1797 г. — в отставке, но призван имп. Павлом I в 1799 г. для итальянской экспедиции, в которую сопровождал вел. кн. Константина Павловича. Суворов сразу же назначил его командующим основным корпусом русских войск, передав Розенбергу второй корпус, который привел в Италию генерал М.И. Ребиндер. Великолепно проявил себя в сражении при Нови, возглавляя центр атакующей армии. В Швейцарском походе руководил главным корпусом русской армии, являясь фактическим заместителем А.В. Суворова. По возвращении из похода в отставке.

[14] Андрей Григорьевич Розенберг (1739-1814) — генерал от инфантерии. Один из лучших «суворовских» генералов. Поступил в солдаты в 1753 г. Участник Семилетней войны. Произведен в офицеры за отличие в сражениях при Гросс-Егерсдорфе и Франкфурте. Был послан имп. Екатериной II к гр. А.Ф Орлову в Архипелагскую экспедицию, отличился в сражения при Чесме. В 1788 г. — шеф Московского гренадерского полка и Смоленский военный губернатор, в 1790 г. — генерал-поручик. В 1798 г. назначен командующим экспедиционным корпусом в Италию. Несмотря на неудачу при Бассиньяно пользовался доверием Суворова, которое полностью оправдал уже в Швейцарии. Ему принадлежит бесспорная заслуга в победе над войсками Массены и Мортье при Муттентале 20 сентября (1 октября), хотя общая схема боя, вероятно, была выработана самим Суворовым. Тем не менее, блестящий боевой результат, обеспечивший благополучие дальнейшего похода, принадлежит осуществлявшему общее командование А.Г. Розенбергу и командовавшему первой линией войск М.А. Милорадовичу. Эта победа ставилась самим Суворовым вровень с победами при Треббии и Нови. За Швейцарский поход награжден высшей наградой Российской империи — орденом Св. Андрея Первозванного. При возвращении в Россию ему сдал командование армией Суворов в Кракове в марте 1800 г. С 1800 г. — Каменец-Подольский, с 1803 г. — Херсонский военный губернатор, шеф Владимирского полка. С 1805 г. в отставке.

[15] В обход позиции французов на Сен-Готарде через перевал Лукманир, Дисентис, перевал Обер-Альп и Урзерн двинулся корпус А.Г. Розенберга с авангардом М.А. Милорадовича впереди. Маршрут был плохо рассчитан австрийскими квартирмейстерами, Розенберг смог начать атаку французов у перевала Обер-Апьпа лишь после двух часов дня, когда он уже должен был появиться в тылу Сен-Готарда у Хоспенталя. В это время В.Х. Дерфельден непосредственно c фронта атаковал Сен-Готард дивизией Я.И. Повало-Швейковского 1-го, авангард кн. П.И. Багратиона совершил короткий обход позиции французов через долину (скорее, ущелье) Канария, чем лишила французов возможности удерживать позицию на перевале Сен-Готард. (Cм. Fragment du bulletin historique de la division Lecourbe se rapportant ab[ operations contre Souvarov // L. Hennequin. Zurich. Massena en Suisse (juillet-octobre 1799). Paris-Nancy. 1911. P. 524.)

[16] Граф Павел Андреевич Шувалов (1776-1823). Записан в гвардию, в Конный полк в 10-летнем возрасте. 18-тилетним подпоручиком участвовал в штурме Праги Варшавской и за отвагу награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. В 1798 г. произведен в полковники. С апреля 1799 г. в отставке, но отправился волонтером в свите вел. кн. Константина Павловича к Суворову в Италию, отличился во многих сражениях, ранен при штурме Сен-Готарда. Возвращен на службу имп. Александром I в 1801 г. с чином генерал-майора. С 1808 г. — генерал-адъютант имп. Александра I. В 1809 г. отличился в боевых действиях против шведов, взял Торнео, получил чин генерал-лейтенанта. В 1809-1811 гг. исполнял дипломатическую миссию в Вене. В 1812 г. назначен командиром 4-го пехотной армии, но по болезни в кампании не участвовал. В 1813-1814 гг. состоял при имп. Александре I для «особых поручений», за «битву народов» при Лейпциге награжден орденом Св. Александра Невского. В 1814 г. в качестве комиссара русского правительства сопровождал Наполеона на остров Эльбу, расположил его к себе и получил от Наполеона в подарок его шпагу. Позднее исполнял сложные дипломатические поручения имп. Александра I.

[17] Правильно — Хоспенталь в 8-ми км на север от перевала Сен-Готард, взят русскими войсками в 11 часов вечера 13 (24) сентября 1799 г.

[18] Teufelsbrucke (Чертов мост) был сооружен в XIII в. чуть ниже места, где река Ройс водопадом низвергается в ущелье Шёлленен. Сооружение каменного моста относится к 1595 г. Долина Урзерн находится несколько южнее моста и водопада.

[19] Урнерлох — туннель длиной 64 м, пробитый в скале на правом берегу реки Ройс, параллельно ее течению. Скала закрывает путь к Чертову мосту из долины Урзерн со стороны селений Урзерн, Андерматт и Альткирх и проходящей мимо них дороги к перевалу Сен-Готард. Туннель был пробит в 1708 г. направленным взрывом по проекту Пьетро Мореттини, ученика знаменитого военного инженера, маршала Франции С. Ле Претра де Вобана (1633-1707). Ранее дорога через Чертов мост вела в обход, к крутым тропам на склонах скал по правому берегу р. Ройс. После постройки туннеля Урнерлох эти тропы были заброшены, поскольку путь к Сен-Готарду был значительно сокращен. Сейчас Урнерлох расширен, через него и новый Чертов мост проходит шоссе Сен-Готард — Альтдорф.

[20] Именно с этим эпизодом связано единственное упоминание мемуаров графа П.И. Тизенгаузена российским историком. Вот что утверждает этот историк по поводу взятия Чертова моста (см. А. Васильев Швейцарский поход Суворова // Атлас Швейцарской кампании А.В. Суворова 1799 г., Цюрих. 2000. С. 62-63): «В действительности, это дело не было столь кровопролитным и ожесточенным. Французские пехотинцы занимали позицию не на правом, а на левом берегу Рёйса <…> огонь французов никак не мог задержать батальон Мансурова (т. е. батальон полка генерал-майора А.П. Мансурова 2-го) при выходе из тоннеля. На этот момент обратил внимание швейцарский историк О. Хартманн — автор специальной работы, посвященной критическому анализу исторических описаний Швейцарского похода русской армии (ссылка на Хартманна — П.Г.). Он же привел свидетельства двух участников боя с российской стороны — К.Ф. Толя и Тизенгаузена (их записки, опубликованные соответственно в 1856 и 1866 гг. (правильно: 1864 г. — П.Г.), не были использованы Милютиным».

Два издания труда Д.А. Милютина вышли в свет в 1853 и в 1857 гг., и их автор не мог использовать то, что совсем недавно было издано за границей, или еще не было написано. Но А. Васильева не устраивает и французский историк Э. Гашо, который пишет о «двух ротах фузилеров и пушке», находившихся непосредственно у северного выхода из туннеля и препятствовавших проходу батальона (Орловского) мушкетерского полка Мансурова 2-го. На самом деле французы были и на правом берегу Ройса у выхода из туннеля (две роты — свыше 200 чел. с пушкой), и на левом берегу с артиллерией, а также две роты на вершине горы Йох над мостом, откуда их пришлось выбивать. Попытки генерал-майора Мансурова 2-го в главе батальона своего полка пройти туннель были. Были и потери, хотя и не столь значительные, как их определяет Э. Гашо (до «полубатальона», т. е. ок. 300 чел.). Если бы у русских было тяжелое орудие, то оно могло бы обеспечить проход, но у них были лишь пьемонтские горные двухфунтовые пушки. Поэтому Милорадович отправил через поросшую лесом гору Гётш 300 «охотников» (т. е. добровольцев) из другого батальона полка Мансурова 2-го во главе с полковым командиром полковником И.П. Трубниковым. Они поднялись на вершину Гётша, перешли на другую сторону горы и оказались справа, над французскими фузилерами на площадке перед северным выходом из туннеля. Их огонь сверху заставил уцелевших французов, сбросив пушку в Ройс, перебежать на левый его берег. Французы разрушили ближайшую к левому берегу малую арку моста. Если бы туннель не защищался, то не понадобилась бы и диверсия 300 «охотников» полковника Трубникова. Но она была — неопровержимый, но игнорируемый, хотя и упоминаемый самим А. Васильевым, факт. Эта диверсия обеспечила взятие Урнерлоха и правого берега Ройса перед Чертовым мостом.
П.И. Тизенгаузен, как и К.Ф. Толь, не был в авангарде Милорадовича, который сражался за Урнерлох и мост. Автор мемуаров прошел Урнерлох далеко не первым, не видел взятия туннеля и выхода атакующих войск на площадку перед мостом. Он появился, когда мост уже был форсирован мушкетерами (пехотинцами) Мансурова 2-го при помощи егерей майора Ф.И. Тревогина и мушкетеров полковника В.И. Свищова, атаковавших со склонов горы Йох по хребту Бетцберг защитников левого берега Ройса у Чертова моста. К.Ф. Толь также не был в атакующем авангарде. Ошибочная интерпретация О. Хартманном сообщений этих мемуаристов вне общего ситуативного контекста была некорректно использована А. Васильевым при создании им «критически переосмысленной» истории всего похода. Это новейшая, на многое претендующая работа с использованием неизмеримо большего, чем у других авторов, но односторонне интерпретированного источникового и историографического контекста. В действительности текст Тизенгаузена не противоречит имеющимся сведениям о борьбе за Урнерлох и Чертов мост: он прямо говорит о появлении автора мемуаров у моста, когда тот уже практически был взят и начался его ремонт, дабы обеспечить прохождение всей армии и обоза. Во взятии Урнерлох и Чертова моста (их обороняли 2-й батальон и, вероятно, часть 1-го батальона 38-й линейной полубригады под командованием бригадного шефа Дама, всего не менее 1 тысячи чел.) принимали участие (Орловский) мушкетерский (т. е. пехотный) полк Мансурова 2-го (оба батальона,) батальон (Азовского) мушкетерского полка Ребиндера и 200 «охотников» (13-го) егерского полка Кашкина. Всего ок. 2 тысяч чел. (Архангелогородский) мушкетерский полк Каменского, вопреки утверждению А.Васильева (см. А.Васильев. Швейцарский поход… С.29), не переходил р. Ройс вместе с солдатами майора Тревогина и полковника Свищова, а был направлен Дерфельденом еще рано утром от Хоспенталя левее Урзернской долины и ущелья Шёленен параллельно движению всей армии. Цель — обеспечение предполагавшегося марша части армии на Люцерн. Шеф полка, генерал-майор граф Н.А. Каменский получил во время боя у Чертова моста приказ сблизиться с армией и соединился с нею в конце дня у селения Гёшенен севернее моста. Это говорит о том, что уже 14 (25) сентября в Урзерне-Андерматте Суворов внес изменения в план дальнейших действий: в частности, армия не разделялась, марш части армии на Люцерн через Энгельберг был отменен.

[21] «Лужок», на котором стоял «исторический» сарай, находился справа от поворота дороги из туннеля Урнерлох к Чертову мосту. Теперь это площадка перед колоссальным, высеченным сто лет спустя на плоскости горы «Суворовским монументом». Тизенгаузен — единственный, кто указывает, откуда взяли бревна для переправы через р. Ройс по Чертову мосту. Существуют изображения моста и его окрестностей XVIII в., на которых показаны и «лужок», и сарай, что полностью подтверждает сообщение Тизенгаузена.

[22] Автор называет майора (Орловского) мушкетерского полка Мансурова 2-го князя С.В. Мещерского 1-го (1766-?). В письме 2 февраля 1800 г. из Кракова А.А. Суворов просит Ф.В. Ростопчина, бывшего тогда во главе Иностранной коллегии, ходатайствовать о производстве в следующий чин майора Мещерского 1-го, которого Суворов знал еще по «польской кампании» 1794 г., за подвиги в сражении при Муттентале, а «особливо при переходе через Тойфельсбрюк», где «оказал опыты храбрости, быв первым, который начал связывать шарфом доски чрез сей мост». (См. А.В. Суворов. Документы. Том IV. М. 1953. С.448. Подлинник суворовского письма хранится в РГАДА, ф. 20, д. 379, лл. 333 и 333 об.). Тизенгаузен — единственный из мемуаристов, столь точно называющий имя кн. Мещерского 1-го и его роль у Чертова моста. Этот знаменитый эпизод заслуживает особого внимания, поскольку достоверность его издавна подвергалась сомнению. Последний, «решающий» штрих (конечно, с «опорой на источники») принадлежит А. Васильеву. Он пишет: «Считается, что первым перешел по бревнам на левый берег Рёйса майор Мещерский, который тут же был смертельно ранен и успел только сказать товарищам «Не позабудьте меня в реляции» (Милютин. Указ. соч.Т.2, С.228) <…> в реляции Суворова от 3 (14) октября <…> ничего не сказано о его смерти или ранении (А.В. Суворов. Документы. Т.IV. C.355). <…> майор князь С.В.Мещерский 1-й не погиб в Швейцарии, вернулся в Россию вместе с армией (по свидетельству К.Ф. Толя, встретившего его в начале 1800 г. в Кракове, он проиграл все деньги и вел себя, как безумец (T. Bernardi. Op.cit. Bd. I, S 112-113), и впоследствии дослужился до полковника». (См. А. Васильев. Швейцарский поход Суворова. // Атлас Швейцарской кампании А.В.Суворова 1799 г. Цюрих. 2000. С.63-64.)

Странно, что при использовании А. Васильевым 4-го тома «Документов А.В. Суворова», проигнорированы именной указатель и само письмо Суворова о Мещерском 1-м, но не упущен повод для компрометации героя Швейцарского похода на основании изложенного Бернгарди от лица К.Ф. Толя (но не самим К.Ф. Толем) эпизода с «разгулом» Мещерского. Это неудачное место приведено у Д.А. Милютина, где выдающийся историк принимает за достоверное позднейший анекдот, пародирующий стиль и лексику «офицера-службиста». Свидетельство графа П.И. Тизенгаузена необычайно важно: это и окончательная ясность с кн. С.В. Мещерским 1-м, о поведении которого в Кракове можно сказать: «быль молодцу не в укор», и подтверждение общей достоверности воспоминаний самого Тизенгаузена. Любопытно, что Суворов ходатайствовал о Мещерском тогда же, когда этот швейцарский герой «разгулялся» с размахом, столь впечатлившим юного тогда Карла фон Толя.
Французы не смогли удержаться на левом берегу р. Ройс за Чертовым мостом потому, что сверху, с горы Йох, с хребта Бетцберг на них спускались 200 «охотников» (13-го) егерского полка Кашкина во главе с майором Ф.И. Тревогиным и батальон (Азовского) мушкетерского Ребиндера полка, ведомый полковником В.И. Свищовым. Они перешли вброд р. Ройс значительно выше (южнее) водопада и Чертова моста, поднялись на гору, сбили с нее стрелков противника и вышли сверху в тыл защитникам моста. Севернее группы Тревогина и Свищова выходил к местечку Гешенен (Архангелогородский) мушкетерский полк во главе со своим шефом генерал-майором Н.А. Каменским. Французы должны были спешно уходить на север, через Вассен, Амштег к Альтдорфу и Фирвальдштадскому озеру.

[23] Любопытная подробность, какой нет нигде, кроме настоящих мемуаров.

[24] Михаил Андреевич Милорадович (1770-1825) — выдающийся военачальник, любимец всей армии. Как и кн. П.И. Багратиона, его с полным основанием можно считать подлинным и лучшим учеником А.В. Суворова. В 1799 г. — генерал-майор, шеф мушкетерского полка, ранее и позже именовавшегося Апшеронским, одного из старейших и прославленных пехотных полков русской армии. В Италии отличился во всех сражениях. В Швейцарском походе возглавлял авангард корпуса А.Г. Розенберга, отличился в боях на перевале Обер-Альп, при взятии Урзерна, возглавлял войска, взявшие Чертов мост, командовал первой линией войск в сражении при Муттентале, был в авангарде суворовской армии в знаменитом переходе через перевал Паниксер. Герой кампании 1805 г. (сражение при Кремсе (Дюренштайне), Отечественной войны 1812 г. и Бородинского сражения, зарубежных походов 1813-1814 гг. Граф, генерал от инфантерии, военный губернатор Санкт-Петербурга. 14 (26) декабря 1825 г. на Сенатской площади смертельно ранен (дважды) Каховским и Оболенским. Похоронен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры вблизи от могилы А.В. Суворова.

[25] Описание Тизенгаузеном боя у Амштега уникально, других описаний этого боя с русской стороны нет. Местность у Амштега такова, что развернуть для атаки со стороны Сен-Готардской дороги силы более батальона (ок. 500 чел.) невозможно. Поэтому факт атаки французской позиции у Амштега одним батальоном (Апшеронского) мушкетерского полка Милорадовича должен быть признан абсолютно достоверным.

[26] Люцернское озеро — второе название Фирвальдштадского (т. е. четырех лесных кантонов) озера. Альторф — искаженное произносительное написание Альтдорф, названия маленького главного города кантона Ури, характерная черта говора в немецкоязычных кантонах Швейцарии. Часовня Вильгельма Телля находится на правом берегу озера, несколько севернее Флауэна, фактического порта Альтдорфа. Часовня поставлена на том месте берега, где по преданию Вильгельм Телль в бурю спасся из лодки, в которой его под арестом увозили по озеру из Альтдорфа по приказу габсбургского наместника Гесслера. По суше из Альтдорфа к часовне дороги нет. Русские войска там не были, упоминание часовни автором свидетельствует о его осведомленности о швейцарских национальных памятниках.

[27] По прошествии многих лет автор ошибается. Сен-Готард, Урзерн и Хоспенталь были взяты вечером 13 (24) сентября, Чертов мост, Гешенен и Вассен — 14 (25) сентября. Атака моста у Амштега, взятие Альтдорфа и выход к Фирвальдштадскому озеру приходятся на утро 15(26) сентября.

[28] Александр Михайлович Римский-Корсаков (1753-1840) генерал от инфантерии, в 1799 г. — генерал-лейтенант, командующий третьим и самым крупным корпусом русских войск, направленным имп. Павлом I в поддержку силам Второй антифранцузской коалиции. Ранее отличился на нижних и средних командных должностях во время войн с турками, шведами, в дербентском походе В. Зубова 1796 г., был волонтером при графе Д'Артуа в 1793-1794 гг. На крупных командных постах до 1799 г. не был и значительного командного опыта не имел. Стал жертвой бездарной австрийской общей стратегии. В его поражении при Цюрихе виновны и венский Хофкригсрат, и послушный ему эрцгерцог Карл, уведший из Швейцарии свою армию на Рейн, и даже австрийские офицеры-квартирмейстеры, подставившие войска Римского-Корсакова у Цюриха под удар Массена, что отмечено еще Клаузевицем. При Цюрихе, как сказано Суворовым, он был «более несчастлив, чем виновен», репутация его была погублена, хотя он оказал достойное сопротивление Массена при Шлатте, не дав тому выбить себя с позиции на Рейне у Шаффхаузена. Александр I дал ему возможность проявить себя на ответственных постах в западных губерниях, но крупные военные посты не доверял. Был членом Госсовета. Писал объяснения своим действиям под Цюрихом, перенося ответственность за свою неудачу на суворовский план действий. Тизенгаузен ошибается, приписывая Суворову намерение соединиться с Римским-Корсаковым под Люцерном. Суворов хотел достичь Люцерна, чтобы оттуда, с фланга, угрожать позиции Массена против Цюриха, где Римский-Корсаков должен был действовать согласованно с ним и генералом Ф. Хотце. Этот план был бы выполнен, если бы не пятидневная задержка из-за транспорта в Таверно.

[29] Автор не знает, что приказа атаковать Массену у Корсакова не было. Он должен был действовать активно, но по обстоятельствам. Суворов не мог отдавать приказы генералу, чьи войска находятся на столь значительном удалении, а обстановка на его участке не известна. Подобное «командование» противоречило правилу Суворова предоставлять полную инициативу частному начальнику.

[30] Известие о тяжелом поражении корпуса А.М. Римского-Корсакова при Цюрихе пришло позднее, в Муттентале. 14 (26) сентября при Цюрихе еще шло сражение, остатки русского корпуса вырвались из окружения и штыками проложили путь на север, к Шаффхаузену.

[31] Граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский (1725-1796) — генерал-фельдмаршал, наиболее выдающийся русский полководец до А.В. Суворова. Впервые прославился в сражении с пруссаками в 1757 г. при Гросс-Егерсдорфе, а затем и в других сражениях Семилетней войны. Европейскую славу доставили ему победы нал турками при Ларге и Кагуле в 1770 г. Он был признан один из лучших полководцев столетия. Его уверенные действия за Дунаем склонили Турцию к заключению в 1774 г. Кучук-Кайнарджийского мира. С 1764 г. — генерал-губернатор Малороссии. Его авторитет полководца был необычайно высок, он был почитаем А.В. Суворовым, Фридрихом II Великим и Г.А. Потемкиным.

[32] Фридрих риттер фон Хотце (в Швейцарии — Иоганн Конрад Хотц) (1739-1799). Один из лучших генералов австрийской армии в 1799 г. Швейцарец, выходец из высококультурной семьи, кузен знаменитого швейцарского педагога Г. Песталоцци. В 1768-1776 г. был на русской службе, сражался с турками под командованием П.А. Румянцева и А.В. Суворова, которым в 1774 г. был представлен к чину премьер-майора. 1778-1798 гг. — на австрийской службе, великолепный кавалерийский офицер, в боях с Францией сделал карьеру боевого генерала. Фельдмаршал-лейтенант в 1795 г. В 1798 г. вышел в отставку, прибыл на родину, в Швейцарию и получил предложение возглавить войска созданной Францией марионеточной Гельветической республики. Но перемены пришлись ему не по вкусу. Желая освободить свою родину от французской оккупации, вернулся на австрийскую службу, получил в командование корпус, действовавший на границе с Швейцарией. Отличился во многих боях и в 1-м сражении при Цюрихе. Переписка Хотце с Суворовым о совместных действиях свидетельствует об их взаимопонимании. Во время боя близ Шённиса утром 25 сентября попал в засаду и был убит вместе со своим начальником штаба полковником Плункеттом и подполковником Видершпергом у часовни Св. Себастьяна близ берега р. Линт при не вполне ясных обстоятельствах. Обвинения Хотце в предательстве или в преступной небрежности, из-за которых русская армия А.В. Суворова в Швейцарии попала под угрозу окружения, не имеют достаточного обоснования, но давно укоренились. К сожалению, не зная подлинной подоплеки событий, их разделяет и автор мемуаров.

[33] Провинция Австрии на ее границе со Швейцарией, севернее Грубюндена и Лихтенштейна. Город Фельдкирх в Форарльберге на границе с Лихтенштейном вблизи Рейна был конечным пунктом Швейцарского похода А.В. Суворова, где 3 (14) октября 1799 г. им была написана имп. Павлу I знаменитая реляция о походе.

[34] На суждения автора наложились впечатления от прочитанной ранее литературы по Швейцарскому походу. Во время самого похода подобных сформировавшихся позже суждений быть не могло. Напомним, что воспоминания написаны спустя полвека после самих событий.

[35] Автор называет Муттенталь (или Муотаталь) просто Муотта по итальянскому названию реки, вытекающей из пределов «итальянской» территории (ныне кантон) Тичино (Тессин) и впадающей в Фирвальдштадское озеро западнее Швица, главного города одноименного кантона. К середине XIX в. устоялось итальянское название — Муотаталь, т. е. долина реки Муота. Во времена А.В. Суворова и Швейцарского похода бытовало полностью немецкое название, поскольку кантон Швиц (или Швайц), где находится долина реки Муотты (Муттен), — немецкоязычный.

[36] Из всех русских источников только у Тизенгаузена конкретно говорится о возможном выдвижении корпуса Розенберга к Швицу и о дальнейшей операции на соединение с союзниками через Швиц. Этобыло первоначальным намерением Суворова, как говорит о том в своей записке и австрийский генерал Ф. фон Ауффенберг. Но затем, узнав о поражении союзников при Цюрихе и на р. Линт и их отступлении за линию Рейна, что делало бесперспективным движение через Швиц, Суворов и его генералитет приняли решение пробиваться на Сарганс, причем обладание г. Гларус становилось необходимым условием обеспечения этого движения. Бой произошел не у Швица, а в Муттентальской долине у францисканского монастыря Св. Йозефа. Тизенгаузен не был его свидетелем, поскольку находился с главной квартирой при дивизии Я.И. Повало-Швейковского 1-го, ушедшей через перевал Прагель к Клентальскому озеру. «Шляпа Массены» — «трофей» из области слухов, или память изменила автору, и он перепутал ее с эполетом французского главнокомандующего, действительно, бывшего в числе трофеев в сражении при Муттентале 20 сентября (1 октября). В нем корпус Розенберга одержал полную победу над французскими войсками, возглавляемыми двумя будущими маршалами Франции — Мортье и Массена (тогда главнокомандующий французской армией в Швейцарии).

[37] Адъютант вел. кн. Константина Павловича полковник Е.Я. Ланг. Такое написание фамилии одного из героев Швейцарского похода принято в русскоязычной литературе. Тизенгаузен называет его фамилию точно — Ланге. Полковник Ланге был временным командиром сводно-гренадерского батальона полковника В.Д. Санаева, тяжело раненого в сражении 4 (15) августа при Нови и находившегося в госпитале в Павии. Само описание Тизенгаузеном боя у восточного края Клентальского озера не имеет аналогов в литературе о Швейцарском походе.

[38] В этом месте публикатор мемуаров К. Винкельман допустил непозволительную вольность. Вот его примечание: «У автора здесь и далее указан «Ваазен». Несомненно, это перепутано с одноименным местом в долине Ройса в устье долины Майенталь, где ранее могли происходить похожие сражения. Обстоятельства указывают на то, что автор мог иметь в виду только Ридерн, расположенный севернее Гларуса». Винкельман «исправил» Тизенгаузена, вставив в авторский текст «Ридерн» вместо «Ваазен». Между тем он допустил грубую ошибку: в действительности Ридерн был занят легко. Более того, в Ридерне, а не в Гларусе расположились Главная квартира русской армии и сам А.В. Суворов (в доме ландаманна Чуди). В долине Ройса действительно есть Вассен, местечко, где была квартира А.В. Суворова после взятия Чертова моста в ночь с 14 (25) на 15 (26) сентября, но значительных боев там не было. Тизенгаузен несколько исказил топографию. Судя по его описанию, он был на левом фланге (обеспечивал фланговое прикрытие) авангарда Багратиона, который вел ожесточенный бой с войсками генералов Молитора и Газана у Нефельса за выход к Везену, городку у Валенштадтского озера. Необходимо было достичь Везена и занять его, чтобы свободно владеть дорогой по южному берегу Валенштадского озера к Валенштадту и Саргансу на соединение с находившейся там австрийской бригадой генерал-майора Й. Елачича де Бужим. Искаженное название Везена — вот что такое «Ваазен» у Тизенгаузена. Это единственное в какой-либо литературе указание на изначальную боевую задачу авангарда Багратиона в боях за Нетшталь, Моллис и Нефельс — обеспечение выхода к Везену, к Валенштадскому озеру, преодолевая яростное сопротивление мощного заслона французов. Обе стороны, и русская, и французская, проявили в этих боях предельное мужество и боевое искусство. Задача была уже почти выполнена, когда выяснилось, что генерал Линке с бригадой Зимбшена, не дождавшись Суворова в Швандене у Гларуса, ушел через Гларнские Альпы обратно в Граубюнден. Суворов отменил прорыв к Везена и принял решение идти за Линкеноми соединиться с ним у Иланца и Кура в долине Рейна. На три дня в кантоне Гларус ступило затишье Когда подтянулся из Муттенталя обоз, а за ним корпус Розенберга. Лишь к вечеру 23 сентября (4 октября) создалась ситуация, столь ярко описанная Тизенгаузеном, у которого все события в долине Линта слились в единое боевое действие. Напомним, что мемуары созданы более чем через полвека после похода. Русская армия ушла к Эльму, а оттуда на перевал Паниксер, избежав окружения. Против французов Молитора, Газана и Луазона в качестве арьергарда у Швандена был выставлен все тот же испытанный авангард кн. Багратиона.

[39] На военном совете было принято решение избежать боев с фронта и с тыла и пойти на соединение не с бригадой Елачича, а с находившейся в долине Рейна у городов Иланц и Кур австрийской бригадой генерал-майора Зимбшена, с которой находился и дивизионный командир, фельдмаршал-лейтенант Ф. фон Линкен. Эта бригада недавно дважды прошла от Куру к Гларусу и обратно через перевал Паниксер (свыше 2400 м на уровнем моря). Тизенгаузен, судя по его описанию, находился левее основных войск Багратиона, ведших бой у Нефельса. Вероятно, ему был дан во временное командование один из двух батальонов (Архангелогородского) мушкетерского полка Каменского или (Низовского) полка Барановского. Очевидно, что Тизенгаузен находился на высотах на левом фланге авангарда Багратиона, осуществляя фланговое прикрытие. Тогда и Нефельс (это название изгладилось из памяти Тизенгаузена, но сохранилось название Везен, как цель продвижения), и реальный Везен, действительно, находятся «слева» от Гларуса. С высот он мог увидеть в подзорную трубу (и без нее) движение французов Луазона к Швандену и Гларусу, где к тому времени собралась вся русская армия. Французам не удалось провести маневр на окружение суворовской армии в ройне Гларус — Ридерн — Шванден. Они выполняли его неуверенно, а Суворов быстро принял единственное решение, позволявшее избежать окружения. Свидетельство Тизенгаузена уникально, если учесть весь топографический и ситуативный контекст боев у Нефельса и появление французов со стороны перевала Клаузен. Бой за Нефельс был прекращен, русская армия уходила из Гларуса и Ридерна через Шванден на Энги, Матт и Эльм, откуда начинался путь через Гларнские Альпы на перевал Паниксер. Последним прошел Гларус авангард Багратиона. У Швандена он принял, уже в качестве арьергарда армии, неравный бой с наседавшими войсками Луазона, Молитора и Газана. Получив в подкрепление (Бутырский) мушкетерский полк Велецкого, Багратион прикрыл движение всей армии у Швандена, отбросил французов уже у Энги и ушел вслед за всей армией на перевал. Тизенгаузен опускает трагический переход через перевал Паниксер, стоивший жизни более 200 русских и, вероятно, ок. 250 французских пленных. Там, где еще недавно беспрепятственно и без потерь проходили австрийцы Линкена, лег почти полуметровый слой снега, закрывший тропу. Ночевать прошлось на снегу и льду, наутро ветер сдул снег, и спускаться пришлось по обнажившейся наледи. Этот переход стал не менее героической страницей военной истории, чем бои у Сен-Готарда, в Муттентале и у Гларуса. Потери в переходе через перевал Паниксер следует признать неизмеримо меньшими, чем они были бы при том же результате (соединение с австрийцами дивизии Ф. фон Линкена) в боях при движении на Везен, Валенштадт и Сарганс. Тизенгаузен приводит оба названия главного города территории (позднее — кантона) Граубюнден: ретороманское — Coire (Койр) и старое немецкое — Chur (Кур). В эпоху Швейцарского похода пользовались обоими названиями. Во французских текстах предпочиталось ретороманское, в немецких — немецкое. А.В. Суворов преимущественно пользовался ретороманским вариантом.

[40] Автор сообщает значительно преувеличенные цифры потерь суворовских войск в Итальянском и Швейцарском походах 1799 г. Из общей численности строевых 31 тысячи чел., начавших Итальянский поход, в начале сентября ушли в Швейцарский поход более 20 тысяч; ок. 1 тысячи артиллеристов с полевой и полковой артиллерией были направлены из Италии в долину Рейна, в Фельдкирх, в обход, там, где мог пройти колесный обоз. Три сводно-гренадерских батальона общей численностью более 1500 чел. под командованием генерал-майора кн. Д.М. Волконского (мальтийский гарнизон) были направлены из Италии через Ливорно и Неаполь к адмиралу Ф.Ф. Ушакову. Следовательно, в боях в Италии в апреле-августе 1799 г. (за пять полных месяцев) выбыло из строя ок. 8 500 чел. Более половины из них находились в госпиталях в Павии и в др. местах, и большинство вернулось в строй. Безвозвратные потери русских войск (убитые, смертельно раненые, пропавшие без вести) составили менее 4 тысяч чел., скорее, более 3 тысяч. С учетом масштабных сражений на Треббии и Тидоне и при Нови такие потери нельзя признать тяжелыми (до 12 % личного состава). Потери в Швейцарском походе значительнее. Из строя выбыло 5 233 человека (убитые, раненые, без вести пропавшие, пленные). Из них безвозвратными потерями необходимо признать не менее 20 % личного состава, что соответствует потерям в одном кровопролитном сражении.

[41] Данные графа П.И. Тизенгаузена преувеличенно пессимистичны, хотя сводно-гренадерский батальон полковника Г.Г. Ломоносова, как и весь авангард кн. П.И. Багратиона, был почти каждый день похода в бою и понес тяжелые потери. В начале похода в строю было 8 офицеров, 322 нижних чина: всего 330 чел. Убиты 64, без вести пропало 14, ранены и контужены 3 офицера и 94 нижних чина. В строю на 4 октября — 5 офицеров и 150 нижних чинов. Но уже по рапорту за октябрь в строю было 178, а за ноябрь — 256 чел. (101 человек вернулись в строй из числа бывших в госпиталях в Италии и раненых в Швейцарии.) Но все же Тизенгаузен не искажает действительность. Скорее всего, первая перекличка в Иланце или Куре, когда арьергард Багратиона только что спустился с перевала Паниксер, могла дать результат, подобный сообщаемому мемуаристом. Полковник Г.Г. Ломоносов был тяжело контужен еще в сражении 4 (15) августа при Нови, в Швейцарском походе не участвовал. В Швейцарии батальоном временно командовал адъютант вел. кн. Константина Павловича, полковник лейб-гвардии Измайловского полка Е.Ф. Комаровский, впоследствии генерал-адъютант имп. Александра I и мемуарист. Полковник Г.Г. Ломоносов из-за последствий контузии вскоре вынужден был подать прошение об отставке и сдал командование батальоном подполковнику (Московского) гренадерского полка Розенберга Грязеву, который также известен как мемуарист Итальянской кампании и Швейцарского похода.

[42] Этот полк не участвовал в Швейцарском походе А.А. Суворова. Он состоял в корпусе А.М. Римского-Корсакова и понес тяжелые потери в сражении при Цюрихе: «потерял 6 командиров» — 6 убитых и пленных офицеров. Именовался в 1799 г. Гренадерский Остен-Сакена 1-го полк (по шефу полка). В марте 1801 г. полку было возвращено название Екатеринославский, под которым он прославился в русско-турецкую войну 1787-1791 гг., поэтому Тизенгаузен связал историю полка с именем светлейшего князя Г.А. Потемкина. Численность в 4 тысячи чел. сильно преувеличена. Полк был двухбатальонного состава, в строю перед началом боевых действий было 50 офицеров и 1501 нижний чин (см. строевой рапорт от 21 августа 1799 г. у Милютина Указ. соч. Т. III. С. 402).

 

Публикуется в Библиотеке интернет-проекта «1812 год» с любезного разрешения П.Н. Грюнберга.