Творческий портрет Юрия Садовникова можно легко сложить из расхожих слов-характеристик: легкое перо репортера-очеркиста, что свои публикации всегда сопровождал отличными фотоснимками - несть числа их он сделал за полувековую работу в периодической печати - редкое в мире журналистики соединение в одном лице человека, умеющего профессионально писать и снимать; многознающий эрудит, прекрасная память, знаток искусства, литературы, филологии, истории, религии; по профессии и призванию - учитель; обаятелен, открыт для всех и вся, душа компании, преданный друг, любящий муж, отец…

Ряд хороших и верных, но, увы, стертых, как дензнаки, слов можно продолжать и продолжать. Но они все же лишь приблизительно могут нам помочь понять истоки его творческих удач, его душевный и духовный мир.

А ведь в этом мире и рождались лучшие художественные работы Юрия Садовникова.

Истоки Юриного мироощущения, вещной и духовной жизни окружающей нас многоликой действительности, запечатленные им на снимках, глубоко индивидуальны. Они в его биографии.

Родина - Сибирь за священным Байкалом, край урманов - диких, дремучих лесов, край пьянящей воли. Юрий, рожденный матушкой таланта редкого, рос среди людей необыкновенных - потомков русских переселенцев, мастеровых, охочих. Им и тайгу раскорчевать, и белке в глаз из ружья попасть, и дом срубить, а в нем кучу детей нарожать - что раз плюнуть.

Эту память о детстве, раннем взрослении Юрий пронес, в крови и плоти, в голове и в душе, через всю большую жизнь. Не от предков ли его удивительно зоркий, меткий глаз фотохудожника?

В юности судьба подарила Садовникову необыкновенный остров Сахалин, даже шире: весь Дальневосточный край и прилегающие к нему моря и Тихий океан. Он эту землю и хляби исходил, изъездил, облетал, проплыл и запечатлел в тысячах строк и километрах фотопленок. Была неповторимая, счастливая, обжигающая ветрами и страстями пора молодости, пора мужания и овладения мастерством.

Продубленный, просоленный, проспиртованный (но всегда с трезвым взглядом на вещи), оптимист-романтик, на одном плече ремешок фотокамеры, на другом гитара, в кармане - вечное перо, а в зубах - песня-"яблочко" …

Таким Юрий оказывается сначала в граде Калинине, а скоро в Москве, в столичных газетах, в родной "Юности". Для него название журнала, где он протрубил лет двадцать, было символичным: он до седой бороды оставался юным, задорным.

На востоке были посеяны семена, дали дружные всходы и начали плодоносить. Но настоящий урожай он стал пожинать уже в первопрестольной.

Садовников и сам тут превратился в подобие крепкого, раскидистого древа, не подвластного никаким ветродуям, одаряющего плодами своего творчества тысячи и тысячи читателей, зрителей, друзей, близких и родных. Щедрость - вот еще одна из прекрасных черт его натуры.

Стал с годами Юрий Садовников мудрее, духовнее, вдумчивей. А глаз - еще зорче. Как же он умел всегда и всюду молниеносно реагировать на увиденное! От зрительного нерва тотчас сигнал к руке, камера на взводе. Доля секунды, щелчок…

И еще один остановленный миг нашей быстротекущей жизни. Она продолжает себе течь и течь. А на Юриных фотокарточках - вот она, остановленная и ставшая художественным фактом.

Мы смотрим на его снимки, думаем, вспоминаем, восхищаемся, сопереживаем, удивляемся. С ним вместе.

Вглядитесь повнимательнее, дорогие, в его избранные фотоработы. И - чу! Видите, в них промелькнула, пусть на мгновение, тень автора?

А те, кто хорошо и близко Юру знал, дружил с ним, кто любил его, - увидят на этих снимках в мерцающей глубине его бородку и шевелюру, его глаза. Видите, он оттуда, из-под стекла своих фотографий, смотрит чуть хитро, лукаво, на лице всегдашняя его улыбка.… Подмигивает, а губы шепчут: "Я тут, с вами, среди Вас. Навсегда".

Борис Сумашедов